– Ага, волнуешься перед вечеринкой, Блейки? – поддразниваю я.
Блейк закатывает глаза.
– Во-первых, никогда не называй меня Блейки. Такое только Ди позволено. А во-вторых, меня тащат туда против моей воли. Мне пообещали показать студенческую жизнь во всем ее многообразии, и, судя по всему, сюда входят пьяные парни из братства.
– Надо провести посвящение в жизнь кампуса, – твердо заявляет Диана. – Без пьяных парней из братства и колледж – не колледж.
Диана, Блейк, Патрик и Остин Поуп втискиваются в мой «Мерседес». Я сегодня пить не планирую, так что я у них почетный водитель, и прямо сейчас мы едем в Грик-Роу.
– Ты видела, как на меня пялилась Мэдисон на парковке? – жалуюсь я Диане. Я до сих пор чувствую тяжелый взгляд чирлидерши.
Диана сидит рядом со мной. Она протягивает руку и кладет мне на бедро.
– Всех тебе не очаровать, малыш.
– Я до сих пор не могу поверить, что чирлидерши решили вмешаться и прочитали тебе лекцию. Обо мне.
Сидящий на заднем сиденье Патрик громко фыркает.
– Серьезно, что ли?
Диана оборачивается и ухмыляется ему.
– Шикарное было зрелище. Жалко, что я не сняла видео.
– Они все тебя ненавидят или что? – с любопытством спрашивает Блейк.
– Ну, когда они стонали мое имя, ненависти в них точно не было, – колко замечаю я.
Диана шлепает меня по руке.
– Грубиян!
– Ясненько. – Голос у Блейк веселый. – То есть ты всем им разбил сердце.
– Их сердца вообще не должны были участвовать в процессе, – возражаю я. – Серьезно. Вот почему я считаю, что секс без обязательств – полная чушь. Фикция, придуманная обществом, и горе тому, кто попадется на эту удочку. Люди только расстраиваются, и все.
– Честно говоря, я заслужила нотацию, – вздыхает Диана. – Это мне расплата за то, что я столько раз говорила им, какой ты ужасный. Теперь им, наверное, кажется, что я с ума сошла.
Впереди маячит здание студенческого братства, и я паркуюсь на улице в двадцати ярдах от него. Пусть мой «Мерседес» стоит подальше от пьяных говнюков, знаете ли.
Музыка грохочет так, что я чувствую бит, даже стоя на тротуаре возле «Каппа Ню». Люди входят и выходят, некоторые уже не очень уверенно стоят на ногах, хотя на часах всего восемь. В дверном проеме сверкают неоновые огни, и я понимаю, что от такой оглушительной музыки в сочетании с ненормальным освещением у меня точно разболится голова. Даже жаль, что я решил не пить сегодня.
Диана хватает Блейк под руку.
– Итак, поскольку это твоя первая официальная вечеринка в колледже, я скажу тебе вот что: не позволяй мальчишкам внутри сформировать у тебя неверное представление о мужчинах, – предупреждает она. – Это не мужчины, это дети-переростки. Они думают, что шутки про пердеж смешные, а флирт в их понимании сводится к тому, чтобы полапать тебя за ноги у стола с выпивкой и отвесить комплимент в духе «классные сиськи».
– Так и есть, – поддакивает Патрик. – Кстати, классные сиськи.
Блейк ухмыляется в ответ.
Мы заходим в здание. Диана идет передо мной, покачивая бедрами, и ее попка под крошечной юбочкой так и манит.
Я хватаю ее за талию и тяну назад.
– Хочешь подняться наверх и сесть мне на лицо? – шепчу я ей на ухо.
По ее телу пробегает дрожь.
– Не искушай меня.
Остальные уже двинулись вглубь дома, а мы так и стоим в холле. Я прижимаюсь к ней сзади всем телом, запускаю обе руки ей под юбку и сжимаю ее задницу. Диана извивается.
Я пристраиваю подбородок у нее на плече.
– Знаешь, учитывая, сколько у меня было чирлидерш…
– Целых пять?
– Целый миллион. Я ни одну из них не трахнул в форме.
– А кто сказал, что я позволю тебе себя трахнуть? – подначивает она в ответ.
– Ты что, запустил руку ей под юбку? – раздается голос Беккетта.
Он подходит к нам, рядом с ним – Уилл.
– Нет, – вру я, не моргнув глазом.
– Я же вижу.
– У тебя галлюцинации.
Диана смеется. Я слегка шлепаю ее по попе и убираю руки. Уилл вскользь поглядывает на меня. Ничего не говорит, но, уверен, он думает о том, что случилось той ночью у Дианы в квартире. Я тоже часто об этом думаю.
Примечательно, что, когда на следующее утро мы ехали на тренировку, не было никакой неловкости. Я опасался, что будет. Однако мы болтали всю дорогу, как будто ничего не случилось. Полагаю, Уилл привык спокойно себя вести после ночи извращенного секса. Видит бог, у него большой опыт по этой части.
В гостиной, куда мы заходим, толпа народа, и кто-то кричит:
– Диксон!
Я-то думал, только я так ее называю, а тут такой неприятный сюрприз. Неприятный вдвойне, потому что к нам вальяжной походкой направляется Исаак Грант, звездный принимающий футбольной команды. В руке у него красный стаканчик с пивом, на лице – триумфальная ухмылка. Он имеет полное право торжествовать. Он принял десять пасов со ста восьмидесяти двух ярдов и заработал два тачдауна [31]. Этот парень – оружие массового поражения.
Исаак приобнимает Диану одной рукой и смачно целует в щеку.
Меня обжигает ревность, но я стараюсь игнорировать ее. Чирлидерши выступают на каждом футбольном матче, а потому много времени проводят с игроками, я понимаю. Диана неизбежно будет близка с кем-то из них.
Вот только при виде Гранта я превращаюсь в настоящего собственника. Грант – привлекательный парень. Загорелая кожа, точеная челюсть, ростом как минимум шесть и четыре, накачанный. Единственный недостаток – он рыжий. Хотя, должен признать, волосы у него скорее золотисто-каштановые со светлыми проблесками, а не жуткого оранжевого цвета.
Я киваю Исааку в знак приветствия.
– Здорово, брат. Отличная игра.
– Спасибо. – От него не укрывается, что я беру Диану за руку. – Диксон, это твой парень?
– Ага.
Он окидывает меня внимательным взглядом.
– Баскетбол?
– Хоккей.
– Круто. Вы, хоккеисты, суровые ребята.
– Так точно.
Заинтересованный взгляд Гранта скользит в сторону Блейк.
– А как зовут твою подругу? – спрашивает он Диану.
– Это Блейк. Блейк, это Исаак.
Он мгновенно включает режим очаровашки.
– Как тебе игра, красотка?
Блейк это, кажется, даже забавляет.
– С чего ты взял, что я была на игре?
– А ты не была?
– Да нет, была, – она вздергивает бровь. – Второй тачдаун меня впечатлил.
– Стараемся.
Грант тут же берет быка за рога: начинает говорить об игре, перемежая рассказ двусмысленными намеками, и явно пытается намекнуть, что его прекрасная физическая форма проявляется не только на поле.
Блейк перебивает его посреди предложения:
– Погоди, ты что – флиртуешь?
С Исаака мигом