В общем — напугал меня, если признаться честно. А теперь — к нему по очереди вызывали студентов и преподавателей.
Но менталист — менталистом, а учебу, тренировки и работу никто не отменял. Вру — отменяли, но только занятия с Яном Амосовичем — он, похоже, присматривал за работой сыскаря, потому как по закону с несовершеннолетними спецслужбистам и стражам порядка работать без присутствия педагога было запрещено. Меня пока не вызывали, так что мы со столяром-кхазадом решили после обеда продолжить работу по сборке мебели, благо, там остались-то всего пара комнат на первом этаже. Точнее — комната и кабинет дежурного преподавателя. И вот — новость: ключ-карта потеряна!
— Так, ладно… — кхазад смял в руках тюбетейку. — Мы пойдем другим путем. Система безопасности тут не включена пока, так что… Пошли за мной.
Мы обошли будущий жилой корпус по кругу, Людвиг Аронович остановился около окна цокольного этажа — там располагалась прачечная. Сунул руку в карман, достал плоскую отвертку, присел на корточки, примерился — и воткнул инструмент в какое-то едва видное гнездо между рамой и стеной…
Что-то хрустнуло, щелкнуло — и окно открылось!
— Никому не говори, мин херц, — сказал он. — А мы работу закончим, возьмем расчёт — и я уйду в отпуск. А потом дубликат сделаю, есть у меня специалисты…
Это звучало скверно: какие-то гномские специалисты могут сделать дубликат от ключ-карты, которая открывает все двери в магическом колледже? Нет, ну, может, и не все. Насколько я знал, преподы свои кабинеты и личные шкафчики еще и магическими печатями прикрывают, но все-таки… Все-таки мне становилось гораздо более понятно, как те злоумышленники из туалета тут орудовали. Но я ничего не сказал, да и впредь не скажу: подставлять Людвига Ароновича было бы последним делом. Я просто полез следом за ним в окно и уже на той стороне спросил:
— А деньги?
— Дадут тебе денег. Может быть, даже сегодня! Оплата сдельная, работнули мы ударно. Тысячу получишь чистыми, это как минимум!
Я присвистнул даже. Тысяча денег — это… Ну, есть такие взрослые месячные зарплаты, например. Я не прям, чтобы сильно во всем этом разбирался, но объявления в газетах по поводу вакансий читал. Вахтер или дворник в земщине зарабатывали примерно восемьсот-девятьсот денег, квалифицированный рабочий на заводе — около двух с половиной или трех тысяч. Конечно, в опричнине все было гораздо жирнее, и те же программисты, магспециалисты или стоматологи в какой-нибудь Ингрии или опричных районах Москвы получали на базовом уровне восемь или десять тысяч денег. По ценам я тоже не особенно ориентировался, но хлеб в земской Пелле в магазине стоил две-три деньги, капучино в кофейне — четыре, килограмм курятины — что-то около десяти денег. По крайней мере, в рекламном буклете, который я нашел на скамейке недалеко от Клетки, можно было прочесть именно это. И тысяча смотрелась довольно солидно! У меня ведь есть трехразовое питание с какой угодно добавкой и крыша над головой — так что на эту тысячу можно было действительно что-то КУПИТЬ!
— А как — наличкой дадут? — уточнил я.
Вопрос меня волновало серьезно. Деньги — это деньги!
— Ты думаешь, тебе монеты в карман сыпать станут? — хохотнул кхазад. — Мы ж не в сервитуте! Базовый счет уже оформлен, уверен — канцелярия и ай-ди браслет тебе заказала, и его доставили, лежит, небось, в ящике, дожидается. Ты ж трудоустроенный гражданин, даром, что несовершеннолетний. Солидно!
— Солидно, — признал я. — Давай уже быстрее все сделаем.
— Что, скорее первую зарплату хочешь на счету увидеть, мин херц? — гном смотрел на меня с прищуром.
— Хочу, Людвиг Аронович! — решительно кивнул я. А чего тут было скрывать?
И мы принялись за работу. Сначала сделали кабинет: собрали письменный стол, диван (ну там только бортики присоединить нужно было), этажерку и стулья. Потом — стандартную, самую обычную комнату. Я уже хорошо освоился с телекинезом — для своего уровня, конечно. Мог одновременно без рук удерживать и полочку, и два шурупа, что позволяло наживлять и скручивать гораздо быстрее. А еще я закрутил пару саморезов без шуруповерта! Туговато, но ДСП поддалась, и все получилось. Толкать предметы я уже умел, вращать — тоже. А вместе — очень полезный навык для мебельщика!
Увлекшись работой, я вздрогнул, когда из кармана спецовки у Людвига Ароновича вдруг раздались грохочущие звуки неофициального гимна всех кхазадов государства Российского. «Дигги-дигги холл» надрывался из динамика телефона!
— Ай-ой! — откликнулся столяр, принимая звонок. — Студент? Какой студент? Тито-о-ов? Да, заканчиваем последнюю комнату, хорошо работает. Кто поговорить? Зачем? А можно, мы закончим? Ну и что, что Сыскной приказ? Работать надо! Ну, пусть кофе попьет! Дело есть дело! Заместитель… Да хоть два заместителя, доннерветтер! Работа, соображаете? Если всякие заместители так к работе относятся, так пусть пойдут и кинутся головой в навоз… Ну, дайте мне ему трубочку, как его зовут? Рикович? А по имени-отчеству? Во-о-от…
Он отнял телефон от уха и сказал:
— Тебя какой-то хер из Сыскного приказа хочет, мин херц… Подожди-ка… — он снова приложил аппарат к уху. — Ай-ой! Хуябенд, Иван Иванович, с вами Людвиг Аронович разговаривает, Лейхенберг моя фамилия, йа-йа. Мы с Михаилом заканчиваем работу, понимаете? У нас осталось скрутить две кровати, мы неделю трудились на сборке мебели, как полагается. Тут эта думмкопфише фрау мне говорит, что вы важный заместитель и не поймете, если мы закончим свою работу в ближайшие полчаса. Но у парня — первая зарплата в жизни должна быть сегодня, это ведь важнее, чем эрсте хохцайтснахт с невестой! Вот! И я говорю — бывают и нормальные заместители! С вами приятно иметь дело. Ни минуты не задержу, докрутим последний болт и сразу отправлю его к вам. Да-да, из тех самых Лейхенбергов. Говорящая фамилия? О-хо-хо-хо! Приятно иметь дело со знающим собеседником. Йа-йа, и я рад…
Он сунул телефон в карман и сказал мне:
— Никакой не хер, а порядочный человек. Это Зинка — дура тупая. А он — с пониманием, хоть