Я невольно поморщилась, представив эффект от этого зелья. Лорта была известна своими жгучими свойствами – попав на кожу, она вызывала сильное жжение и раздражение, а в глаза – и вовсе невыносимую боль. Ненадолго, но достаточно для того, чтобы вывести противника из строя.
– Той, которой ты глаза Говарду лечила? – с тихим смешком спросила Лорен, запрыгивая на Грома. Её тело грациозно взметнулось в седло одним плавным движением, без лишних усилий – результат многолетних тренировок. В полумраке её темные волосы сливались с гривой коня, а глаза блестели озорным огоньком, сменившим недавнюю тревогу.
– Гадость редкостная, так глаза щиплет, но хорошо помогает, – прокомментировал капитан, помогая забраться Амели на своего коня. Его грубоватые, мозолистые руки бережно поддержали девушку, помогая сесть поудобнее. Шрам, пересекавший его левую бровь, казалось, стал глубже в неверном свете факела, когда он поморщился от воспоминаний. – Будто песок в глаза насыпали, а потом полили раскаленным маслом.
– Он попятился, запнулся о табурет и упал, приложившись затылком о сундук, – продолжила младшая дочь, устраиваясь в седле и поправляя разорванный подол платья. Заметив мой встревоженный взгляд, она быстро добавила: – Но он жив, а шишку мазью намазала, к утру спадет. А еще рану на ноге обработала, дала отвар, он ему силы вернет, а сон только на пользу и… – тут её голос стал тише, почти заговорщическим, – я ему голову обрила и настойкой с хемисом намазала… – с вызовом заявила дочь, вскинув подбородок, как делала всегда, когда знала, что поступила дерзко, но не жалела об этом, – чтобы знал.
В этой новости было что-то одновременно шокирующее и невероятно забавное. Я попыталась сохранить серьезное выражение лица, но уголки губ предательски дрогнули, когда я представила незадачливого похитителя с ярко-зеленой лысой головой.
– Кхм… и смывку не оставила, – подавилась смешком Лорен, с восхищением посмотрев на сестру. Её плечи тряслись от еле сдерживаемого хохота, а в глазах плясали озорные искорки при свете факела. В этот момент она выглядела не грозной воительницей с кинжалом, а обычной девушкой, радующейся проделке младшей сестры.
– Нет! Пока не попросит прощения, будет ходить с зеленой лужайкой на голове! – воскликнула Ами и, не выдержав, прыснула. Её смех, звонкий и заразительный, словно колокольчик, разнесся по поляне, пугая ночных птиц в зарослях.
Я и Говард продержались недолго, и вскоре по ночному лесу разнесся наш громогласный хохот, который уносил пережитые тревоги и опасения, как река уносит прошлогодние листья. В этот момент под нами особенно четко ощущалась дрожащая земля, влажная от ночной росы, над головами – высокое усыпанное звездами небо, а вокруг – укрывающий нас со всех сторон лес, шелестящий тысячами листьев.
Я взглянула на своих дочерей, таких разных и таких похожих одновременно, и в груди разлилось теплое чувство гордости и безграничной любви. Несмотря на все тяготы и опасности, мы по-прежнему оставались вместе, по-прежнему могли смеяться, глядя в лицо невзгодам. И пусть впереди нас ждало множество испытаний, в этот момент, под покровом звездной ночи, в окружении родных людей, будущее казалось полным надежды.
Усаживаясь на Вишенку, я невольно подумала, что наша история в Сольтерре только начинается, и, судя по всему, она обещает быть весьма насыщенной.
Глава 18
Наш маленький отряд возвращался в поместье в полной темноте. Редкие звезды тускло мерцали на небосводе, а узкая дорожка освещалась лишь светом факела и серебристым сиянием луны, пробивающимся сквозь густые кроны деревьев.
Амели, сидевшая позади Говарда, то и дело клевала носом, и капитан периодически оборачивался, проверяя, не соскользнула ли она со спины коня. У ворот поместья мы заметили несколько мелькающих огоньков – явно кто-то ходил туда-сюда с фонарями, беспокойно ожидая нашего возвращения.
– Госпожа! Слава небесам, вернулись! – воскликнула Рут, первой заметившая нас и тут же бросившаяся навстречу. Ее обычно строгое лицо было искажено тревогой, а седые волосы растрепались, выбившись из-под чепца. – Мы уж думали… ох, леди Амели!
– Всё хорошо, Рут, – мягко произнесла я, спешиваясь и отдавая поводья подбежавшему Неду, который, несмотря на поздний час, всё ещё находился в поместье. – С Амели всё в порядке.
Тина, маленькая и юркая, уже подбежала к коню Говарда, протягивая руки, чтобы помочь Амели спуститься. Ее веснушчатое лицо выражало такое искреннее облегчение, что я невольно улыбнулась.
– Леди Амели, вы так нас напугали! – выдохнула девушка, поддерживая мою дочь под локоть. – У вас руки ледяные! Дори уже травяной отвар с мёдом готовит и печь растопила, чтобы вода для купания горячей была.
– Спасибо, Тина, – тихо ответила Амели, в свете факелов её лицо казалось бледнее обычного. – Я действительно очень замёрзла.
– Вернулись, голубушки мои! Да чтоб у этого злыдня руки поотсыхали, кто вас так напугал! – из дома донеслись причитания старушки, которая уже семенила к нам через двор. – Скорее заходите, я уж и похлёбку сварила, и хлеб свежий испекла. А для леди Амели приготовила отвар специальный, укрепляющий!
Дом встретил нас теплом очага и запахами горячей пищи, смешанными с ароматом свежевыпеченного хлеба. В просторной кухне ярко пылал огонь, а на длинном столе, накрытом чистой скатертью, уже стояли глиняные миски с дымящейся похлёбкой и блюдо с ломтями свежего хлеба, от которого исходил дразнящий аромат…
– Амели, милая, – мягко начала я, когда первый голод был утолён. – Может быть, теперь ты расскажешь нам подробнее, что произошло? Кто был этот человек?
– Я не хочу сейчас об этом говорить, мама, – тихо ответила дочь, отводя взгляд и нервно поправляя прядь волос. – Я знаю только, что его зовут Рейнар, он местный. Больше… больше ничего важного.
При этих словах её щеки слегка порозовели, голос дрогнул на имени похитителя. А самые кончики ушей, видневшиеся сквозь растрепанные локоны, предательски покраснели.
– Но почему он выбрал именно тебя? – продолжала настаивать я, чувствуя, что дочь что-то недоговаривает. – Он следил за нами раньше? Может быть, он работает на кого-то?
– Нет, мама, – Амели покачала головой, её пальцы нервно теребили край скатерти, оставляя на старой ткани едва заметные складки. – Ничего такого. Я правда устала и хотела бы просто… помыться и лечь спать. Можно?
– Конечно, милая, – согласилась я, не выдержав взгляда дочери, полный такой искренней мольбы, что я не смогла