– Эм… я приношу свои искренние извинения за этот… неловкий инцидент, – произнесла я, с трудом сохраняя серьезное выражение лица, пока юноша мучительно пытался привести себя в порядок с помощью небольшого платка Амели. Каждое его движение высвобождало очередную соломинку, которая медленно, словно осенний лист, планировала на мраморные плиты пола. – Но я предупреждала вашего отца, что дом находится в состоянии ремонта, и в ближайшие месяцы мы, к сожалению, не можем принимать гостей. Как видите, здесь повсюду строительные леса, незакрепленные плитки, ведра с раствором…
Моя рука обвела окружающее пространство широким жестом, как бы подчеркивая масштаб катастрофы, в то время как пальцы другой руки украдкой сжались в кулак, чтобы ногти впились в ладонь и помогли мне сдержать рвущийся наружу смех. Дневной свет, проникающий через высокие окна, безжалостно обнажал каждую деталь произошедшего бедствия и плачевного состояния молодого человека.
Лейр Ют, казалось, наконец обрел дар речи и быстро шагнул к сыну, протягивая собственный, гораздо более внушительный носовой платок из тонкого шелка с искусно вышитыми инициалами в углу. Его лицо застыло в выражении мучительного смущения, а седеющие виски, казалось, поседели еще сильнее за эти несколько минут.
– Это… это просто досадное недоразумение, – пробормотал лейр Ют, бросив на меня короткий взгляд, в котором читалось смущение, граничащее с подозрением.
А молодой человек, с трудом стряхнув с лица часть соломы, которая теперь причудливыми узорами облепила его некогда безупречный дорогой камзол, внезапно расправил плечи и издал натужный смешок, который больше напоминал кашель задыхающегося от простуды человека, проговорил:
– Пустяки, отец. Мужчин рода Ют этим не сломить! В конце концов, мои предки охотились на драконов в штормовом море и возвращались домой, покрытые не только водой и тиной, но и чешуей, и кровью!
Последние слова он произнес, глядя прямо на Амели, и я заметила, как та слегка покраснела под его взглядом. Однако мокрая солома, прилипшая к его некогда аристократическому лбу, и крупная капля мутной воды, зависшая на кончике его благородного носа, несколько снижали впечатление от этой героической речи. А перо на его шляпе, некогда гордое и изысканное, теперь безвольно обвисло, напоминая промокшую птицу во время ливня.
– Тем не менее лейна Элизабет, – продолжил парень, неловко кланяясь и теряя еще несколько соломинок, которые печально спланировали на мраморный пол с тихим шелестом, – я прошу прощения за вторжение. Мы… мы зайдем в другой раз, когда ваш дом будет более… гостеприимен.
– Разумеется, Корвин, – поспешно поддержал его отец, бережно подхватывая сына под локоть, будто опасаясь, что тот может в любой момент поскользнуться вновь. – Лейна Элизабет, еще раз прошу простить наше внезапное вторжение. Мы… мы еще вернемся с формальным визитом, когда вы сочтете это удобным.
В его голосе сквозило искреннее раскаяние, но глаза, настороженно оглядывающие холл, словно в поисках новых ловушек, выдавали, что он не полностью уверен в случайности произошедшего.
– Я непременно пришлю вам приглашение, как только дом будет приведен в порядок, – вежливо кивнула я, провожая их к дверям. Оба мужчины, старательно сохраняя остатки достоинства, покинули холл и почти бегом направились к лошадям, оставляя за собой мокрые следы на каменных плитах двора. Их фигуры, одна высокая и стройная, другая более плотная и коренастая, казалось, излучали облегчение по мере приближения к воротам поместья.
Как только массивные железные ворота захлопнулись за ними и звон копыт затих вдали, тишину холла прорвал заливистый хохот Лорен, к которому тут же присоединился сдержанный смешок Говарда и тихое хихиканье Амели, прикрывающей рот ладошкой, словно пытаясь удержать рвущееся наружу веселье. Даже Рут и Тина, все еще стоявшие на площадке лестницы с охапками белья, не смогли сдержать улыбок, хотя и попытались спрятать их, уткнувшись в свежевыстиранные простыни.
– Откуда все это взялось? – спросила я, обводя рукой поваленные строительные леса, опрокинутое ведро, с краев которого все еще капала грязноватая жидкость, образуя на полу причудливую лужицу и остатки соломы, живописно разбросанные по полу, словно экзотическая декорация для деревенского праздника. – Я не помню, чтобы здесь были установлены эти леса. И ведро с грязной водой…
Лорен, все еще давясь смехом, причем ее карие глаза сияли таким озорным блеском, словно она снова превратилась в десятилетнюю проказницу, грациозно перепрыгнула через лужу, и с гордостью оглядела результаты своей работы.
– Нед увидел их приближение с крыши, – пояснила старшая дочь, вытирая выступившие от смеха слезы, оставляя на щеках влажные дорожки. – Он работал на северном склоне и заметил, как они поднимаются по дороге. Их яркие камзолы было трудно не заметить даже издалека. Он сразу дал нам знать, и мы быстро организовали достойную встречу для наших незваных и настырных гостей.
– Леса – это наскоро собранные доски от старого сарая, который мы начали разбирать еще вчера, – добавила Амели, указывая на конструкцию, которая теперь представляла собой беспорядочную груду досок. – Нед и Тина установили их за считаные минуты. А ведро с водой… это смесь воды, золы из камина, которую Дори обычно использует для чистки котлов.
– А плитка… – продолжила Лорен, указывая на пол, где злополучный камень все еще покачивался, словно лодка на волнах, – Нед специально расшатал ее и закрепил так, чтобы она качалась под весом.
– О боги, – вздохнула я, хотя не могла не признать изобретательности дочерей. – Надеюсь, лейр Ют не затаит обиду. Он влиятельный человек в этих краях, и нам не нужны новые враги.
– Не затаит, – уверенно проговорил Говард, с уважением оглядывая поле «боя», словно опытный полководец, оценивающий результаты удачной военной операции. Его седые усы слегка подрагивали, выдавая плохо скрываемое веселье. – Он из тех мужчин, кто уважает силу и изобретательность. К тому же мы ничего не сделали – все произошло само собой. Просто совпадение, что строительные работы были именно в холле, не так ли?
Последние слова он произнес с таким наигранным простодушием, что даже Рут, обычно сдержанная и серьезная, не выдержала и фыркнула от смеха.
– А его сын… – капитан задумчиво погладил бороду, и в его глазах промелькнуло нечто, напоминающее отеческую гордость за удачную проказу воспитанниц, – пожалуй, теперь он будет более осторожен в своих визитах. И, возможно, в следующий раз предпочтет представиться должным образом, а не врываться без приглашения.
– Но когда мы действительно приведем дом в порядок, нам придется пригласить их, – заметила я, наблюдая, как Рут и Тина уже спускаются, чтобы привести холл в порядок. – Мы не можем игнорировать влиятельных соседей, особенно на новом месте.
– Конечно, мама, – согласилась Лорен с хитрой улыбкой, от которой у меня мурашки