Призасох, заблек зелененький садок,
Призавяли все лазоревы цветы,
Приуныли райски пташечки в саду петь.
А я, молодец, в неволюшке сижу,
Как соловьюшек во клеточке, во серебряной сеточке.
Мимо царского окошечка пролетала райская пташечка.
Свет аминь Царю Небесному, Святому Духу блаженному.
133. [197]
Уж как по морю, по морю,
По синему морю,
По Хвалынскому и житейскому
Плыли-выплывали гости-корабельщики
Из дальних городов, израильских родов.
Приплывали гости
К Иерусалиму-граду, к каменной Москве,
Приходили они к земляной тюрьме.
Стали они караульщиков спрашивать:
«Ай вы, гой еси, караульщики!
Что у вас это за темницы стоят?
Что в темницах за невольники сидят?
Про что вы их бьете, про что мучаете?
Что на них пытаете, чего спрашиваете?»
Тут ответ держат караульщики:
«Ах вы, братцы-корабельщики!
Их про веру бьют Божью истинную,
На них спрашивают самого Бога Христа».
Стали гости между собой оглядываться,
Золотой казной стали складываться,
Выкупать стали, выручать
И на волю выпущать.
134. ОТКУДА ЧАЙ И КОФЕ, ТАБАК И КАРТОФЕЛЬ
Здравствовал батюшка.
Линовался сын Божий,
Гость богатый, царь небесный,
Судья милосердный,
Возлюбленный, милостивый
На матушке сырой земле,
В каменной Москве,
В Московском царстве,
В Иерусалиме своем небесном.
Изволил батюшка
После своего успенья
И святого воскресенья,
Изволил батюшка
С неба на землю скатиться
И гостем богатым объявиться.
И стал батюшка набирать к себе
Полки верных-праведных,
Молодцов неженимых
И девиц незамужних,
Мужчин и бабух.
И стал он им
Ученье правое воздавать,
А грех-безделье заповедывать.
А в ту-де пору-время
Ненавидящий по земле ходил,
И нельзя ему было
Подойти к палатушке,
Где батюшка был.
Где батюшка линовался
С праведными-то, —
На тридцать верст
Земля была святая.
Тогда-де ненавистник
Пошел к нечестивой бабе
И надергал у нея шерсти,
И обвертел ей свои ноги,
И образовались у него
На ногах-то валенки;
В них-то он и подошел-де
К палатушке и выслушал,
Что батюшка глаголовал,
Ученье правое воздавал,
А грех-безделье заповедывал.
А как услышал он это,
Кинулся-де он от палатушки,
Выбег на выгон, а на дороге-то
И стряхнул он свои валенки.
А мир де народ поутру-то
Пошли и поехали,
И те валенки увидели и дивились:
Гляди-ка, куда какое дело!
Они-де с этих валенок манер сняли
И с тех пор также сапоги валять стали.
Ненавидящий-де в то время
Полетел к самому иерарху в преисподнюю
И говорит ему, князю бесовскому:
«Князь, ты ничего не знаешь?»
Тот отвечает: «Нет, я ничего не знаю». —
«Ведь опять Бог-то на землю скатился
И гостем богатым объявился».
А сатана-то и спросил его:
«А что де он делает?»
А ненавидящий ему отвечает:
«Он-де набирает полки
Молодцов и девиц, мужчин и женщин
И ученье правое им воздает,
А грех-безделье заповедует;
Что же мы-то теперь будем делать?»
А сатана-то отвечает:
«Надо на земле насеять
Чай и кофе, табак и картофель». —
«А где же семена-то взять?» —
«Вот где: в первое-де времячко,
Когда Сын Божий еще
В Иерусалиме ликовался,
И так же собирал к себе
Полки праведных,
Молодцов и девиц, мужчин и бабух,
К нему-де на христову
Апостольску беседушку
Шли молодец с девицей,
Да они-де дорогой-то блуд сотворили,
И их-де за это Бог
Живыми в преисподнюю и спустил,
У них-то-де теперь и растут эти семена-то».
И послал-де сатана
Двух самых злющих из диаволов
И велел им семена те принести.
А они-де целых три дня палились
И в преисподнюю спустились,
И нашли-де тех молодца и девицу,
И нашли у них те злыя семена.
У молодца-то...
Растет табак и картофель,
А у девицы-то...
Чай и кофе.
И они-де ненавистники
Из преисподней те семена вынесли,
И на земле-то насеяли
И сатане о том сказали.
А сатана-то и говорит:
«Теперь-де молодые-то
Будут курить табак,
Пить чай и кофе и есть картофель,
Будут наши, а старые-то
Их будут осуждать
И нам же угождать.
Так-де и сойдут все к нам».
А батюшка сударь,
Сын-то Божий
Узнал духом-ти своим святым,
Что ненавистники
На земле те злыя семена посеяли,
Изволил батюшка проглаголовать
Своим верным-праведным:
«Послушайте-ка вы, верны-праведны,
Кто из моих Божьих людей
Будет курить табак,
Пить чай и кофе и есть картофель,
То как бы он ни молился,
Как бы ни постился,
Хотя бы как свеча теплился,
А быть ему в отпадшей силе».
И на том у батюшки
Суд Божий исполнился.
КОММЕНТАРИИ
В книгу вошли духовные стихи, записи которых велись с XVIII по 70-е гг. XX в. Собиратели придерживались разных принципов фиксации произношения и особенностей исполнения, при печатании текстов не было единства в их графическом оформлении. При перепечатке введена современная орфография; внесены незначительные коррективы в фонетические записи: например, слова сирьдечныя, приежжать передаются как сердечныя, приезжать; допущены отдельные изменения в морфологии: окончания прилагательных и притяжательных местоимений муж. р. в род. п. -аго, -яго передаются как -ого, -его (но оставлены в тех же категориях жен. и ср. р. окончания -ыя, -ия). Пунктуация дана в приближении к современным нормам; прямая речь заключается в кавычки; если она не начинает эпизод, красной строкой не выделяется. В единичных случаях недостающие для понимания смысла стихов составителем введены слова (они заключены в квадратные скобки).
В источниках встречаются различные написания одних и тех же личных имен и географических названий. Литературная форма имени — Иисус, но старообрядцы не признавали