Все выглядело таким запутанным. При первой же возможности нужно поговорить с архимагессой Веригой. Больше нельзя медлить. Я слишком долго взвешивала, стоит ли делиться видением, и к чему это привело?
За размышлениями я не заметила, как уснула. Разбудила меня Ками, вернувшаяся после занятий.
– Ника, – взволнованно позвала она.
Я приподнялась на подушках.
– Вся академия гудит. Говорят, отец Дана арестован.
Все происходило слишком быстро.
Глава 18
На следующий день я первым делом пошла к архимагессе Вериге, надеясь поговорить с ней еще до занятий. Каково же было мое удивление, когда в главном корпусе я увидела Дана.
Радость от того, что его отпустили из полисмагии, быстро прошла. Он выглядел бледным. Вместо лица – каменная маска. Почти все останавливались, чтобы поглазеть на него, а некоторые даже обсуждали и сплетничали, едва Дан отходил от них на несколько шагов.
– Что ты здесь делаешь? – Я преградила ему путь. – Ты ведь должен быть в лазарете…
– Фейн, займись своими делами, а в мои не лезь.
От Дана веяло ледяной стужей.
– Как это – не лезь? Дан, что с тобой?
Он ничего не сказал, просто обошел меня по дуге. Я смотрела ему вслед и не могла понять, что же с ним произошло. Дана как будто подменили. И это «Фейн»… Можно подумать, за ночь мы откатились к началу учебного года и снова друг друга ненавидим!
Со смешанными чувствами я вошла в аудиторию архимагессы Вериги и с облегчением заметила, что дверь в подсобку открыта. Значит, преподавательница уже пришла.
– Архимагесса Верига, это Вероника Фейн! – сказала я, заглядывая в узкий дверной проем.
Крик вырвался из моей груди. Старая преподавательница лежала на полу. Я бросилась к ней и коснулась руки. Старые узловатые пальцы были ужасно холодными, а лицо бледным.
Рядом с архимагессой Веригой валялась разбитая чашка, от которой темно-коричневой кляксой расплылся кофе.
– Боги, – выдохнула я и, преодолев первое оцепенение, побежала звать на помощь целителя.
* * *
Архимагессу Веригу забрали в лазарет. По расписанию шло занятие по истории магии. Наверное, если бы не желание снова увидеть Дана, я бы прогуляла лекцию – слишком сильно меня потрясло утреннее событие. По реакции целителей я поняла, что преподавательница жива, но ей шел девятый десяток. Последствия удара могли быть самыми печальными.
Я зашла в аудиторию и сразу увидела Дана, вокруг которого образовалась зона отчуждения. Он выглядел все таким же холодным и безэмоциональным, как и утром, но я прекрасно понимала, что все это просто попытка скрыть чувства. Вся Альтава перемывала косточки семье Ваймсов. Вчерашние друзья предпочли отсесть от Дана подальше. Остальные просто глазели и перешептывались. Только Итан остался рядом, но, судя по нахмуренным бровям, и ему досталось от друга. Не знаю почему, но Дан отталкивал даже тех, кто был на его стороне, хотя больше, чем когда-либо, нуждался в друзьях и поддержке.
Что ж, если Дан думает, что от пары грубых фраз я обижусь и оставлю его в покое, то он ошибается. С высоко поднятой головой я прошла вглубь аудитории и уселась рядом с несносным боевиком.
Итан ободряюще улыбнулся. Началась лекция. Я словно в тумане записывала конспекты, едва разбирая, о чем идет речь. Было странно сидеть рядом с Даном у всех на виду. Эта перестановка вызвала новую волну перешептываний как среди боевиков, так и среди провидцев. Даже преподаватель Грасп удивленно поглядывал с кафедры. Архимагесса Верига говорила, что нам следует быть осторожнее, но я чувствовала – больше нельзя прятаться. Пусть Меняющий видит, что Дан не один. Рядом с ним есть мойра, а значит, будущее так просто не изменится.
В попытке растормошить Дана я написала на полях тетради для конспектов: «Арх. Верига в лазарете. Ей плохо» – и пододвинула к нему. Он посмотрел, и… ничего. Только еще больше замкнулся в себе.
Когда закончилась лекция, Дан одним из первых поднялся со стула и направился к проходу. Я и Итан хотели последовать за ним, но он резко обернулся.
– Хватит, – отрывисто бросил он. – Я хочу побыть один. Почему бы вам двоим не оставить меня в покое и не сходить, например, на свидание? Вы оба вроде только об этом и думаете с первого курса. Так что вот вам мое благословение.
Мои щеки опалило огнем. Я потеряла дар речи.
– Дан! – повысил голос Итан. – Какой же ты…
Но тот уже не слушал. Он развернулся на каблуках и пошел прочь. Я же стояла как вкопанная, пытаясь понять, что это только что было.
– Ника, не обращай внимания, – мягко сказал Итан, поворачиваясь ко мне. – У Дана сейчас не самое легкое время. Да ты и так знаешь. Он всегда такой, вместо того чтобы принять помощь, отталкивает всех и пытается справиться в одиночку.
– Почему? – спросила я, все еще пытаясь унять бушующую внутри бурю.
Хотелось догнать Дана, обругать его последними словами, дать пощечину, в конце концов! Лишь бы он пришел в себя.
– Его так отец научил. Помогать другим, но со своими проблемами справляться самостоятельно. Неписаное правило Ваймсов. Поэтому я считаю, что все обвинения во взяточничестве яйца выеденного не стоят, – сказал Итан.
Вдвоем мы вышли из аудитории. Там стояли Калеб и Камилла – они явно ждали меня.
– Может, пообедаем вместе? – неожиданно предложил Итан, когда я уже хотела подойти к друзьям.
– Возможно, в следующий раз.
В глазах Итана мелькнуло разочарование. Он отрывисто кивнул и ушел. Подозреваю, обиделся. А может быть, понял, что я могу предложить ему только дружбу.
– Ну что, идем на лекцию? – спросил Калеб.
– Ее не будет. Архимагессе Вериге стало плохо утром. Она в лазарете, – ответила я.
– О боги, – воскликнула Камилла. – Что ж за год-то такой?! Надеюсь, с ней все будет хорошо.
– Тогда увидимся позже. – Калеб посмотрел куда-то мне за плечо. – Ника, рад что ты выбралась из грохова заповедника.
И прежде чем я успела ответить, его как ветром сдуло.
– Амелию увидел, – объяснила Камилла. – Она не просто с Ваймсом рассталась, но еще и сменила прическу. И теперь Калеб думает, что у него есть шанс.
– Кто знает, может, так и есть, – пожала плечами я.
– С нашей королевишной? Пока вас с Даном не было, ее в Тулсбери видели с новым парнем.
– Да? И кто же это?
– Уолт. Ты частенько должна была его видеть с Даном. Они вроде как дружат. Хотя, учитывая, как быстро Уолт и Амелия спелись, вряд ли их дружба была крепкой.
Я задумалась. А что, если Амелия и есть Меняющий? Весной они с Даном расстались. У нее проявился дар, и она решила отомстить? Конечно, убийство – это безумство, но Амелия… Мне кажется, она вполне на такое способна. Боги, да она же волосы себе обкорнала, лишь бы от меня отделаться. И Уолт вполне мог пойти на поводу