– Но я могу написать книгу на местном материале, а потом оплатить переводчика, – предложила Люся.
– У тебя не получится так, как здесь нужно.
– Я профи.
– Да, конечно. Только не получится. Ты тут ничего не понимаешь и не поймешь.
– Почему?! – возмутилась Люся. – Говорю же тебе – я профи!
– Потому что ты русская, – меланхолично сказал Витольд.
– Какая же я русская?! У меня папа еврей!
– Русская. – Витольд дважды кивнул.
– Я наполовину еврейка, и… – тут Люся задумалась. Она вспомнила, что папа-то был евреем не чистокровным, а в лучшем случае наполовину. То, что он, постарев, начал ходить в синагогу, явно было какой-то причудой – его хватило на полгода, и мама со смехом об этом рассказывала. Вообще все, что связано с папой, вызывало у нее приступы хохота.
– Русская.
Спорить было бесполезно.
– Знаешь, давай не будем из-за этого ругаться. Ведь тебе на самом деле все равно, кто я – хоть эскимоска, хоть папуаска. Ведь так?
Люся была уверена, что нравится этому серьезному мужчине. Пятьсот евро на месяц – не деньги, нужно быть с ним поласковее…
Она придвинулась поближе к Витольду.
– Н-ну-у-у… Наверно, так.
Он даже не попытался обнять.
Тут его телефон пропел какую-то местную мелодию. Витольд поднес аппарат к уху и коротко ответил на местном языке.
– Извини, пожалуйста, я должен спешить, – сказал он.
– Ну, поезжай. У меня тоже дела есть! На следующей неделе созвонимся! – громким и независимым голосом предложила Люся.
Витольд не ответил.
– Вит, что-то случилось?
– Извини, пожалуйста. Меня Бирута ждет.
– Бирута?
– Жена. Она уезжала на два месяца… курсы в Германии… Вернулась… Я должен ехать в аэропорт. Пока доеду – она как раз пройдет контроль и выйдет.
– Понятно. Ну, удачи!
Ему даже в голову не пришло спросить, на что она с сыном живет, есть ли у нее деньги.
И он ушел.
Оказывается, это была прощальная встреча. Он не исчез с горизонта, он так попрощался.
Люся зашипела от злости. Столько времени на этого козла потрачено! Теперь начинай все сначала!
Она посмотрела на свое отражение в зеркальной витрине. Ничего, ресурс еще есть. Нужно бывать там, где тусуются здешние приличные мужчины. И нужно наконец завести подруг. Они помогут.
Отражение словно бы прислало прямо в голову слова: а я на что?
Я улыбаюсь. И ты улыбнись.
Мужчин на свете много, просто ты впервые общалась с местным мужчиной. Его восхищение пока что сдержанное, и я бы не назвала его очень вкусным. Но с чего-то же надо начинать.
Я улыбаюсь. Вот и ты улыбаешься. Тебе даже смешно – ты подумала о других женщинах.
Ты любишь меня? Ты любишь свою нарциссу? Ты любишь этот пряменький носик, эти светлые волосы на косой пробор, эти большие глазки?
Во-от!
Глазки делаем чуть побольше, реснички – чуть подлиннее. Это я умею, я нарцисса опытная. Я даже могу убрать десять лишних сантиметров с талии. Только люби меня! Только посылай поток своей любви!
Ты меня любишь – и я тебя люблю.
Да, решила Люся, подруги опасны. Замужние дружить с одинокой мамой двоих детей не захотят, а холостячки тут же вцепятся в горло, если на горизонте появится нормальный мужик.
Запел смартфон.
Звонил хозяин съемной квартиры. Он напомнил: со следующего месяца социальные службы не будут ему доплачивать, и теперь квартира – это уже не сто, а четыреста евро.
– Как – четыреста? – возмутилась Люся. – Да я такую же сниму максимум за двести!
– Снимайте, пожалуйста.
– Но они должны!..
– Вы подписали это… договор. Там все сказано.
Дома Люся с трудом нашла свой экземпляр договора на местном языке и ничего в нем не поняла.
Нужно было решать проблему. А решать должна была Эрлена. Она занималась творческими эмигрантами. Люся позвонила.
– Эрлена? Это Люся. Помнишь, ты говорила, что я могу звонить в любое время и по любому вопросу?
– Да, я так говорила, – ответила женщина, чуть больше растягивая гласные, чем это делают русские люди.
– Помнишь, когда ты нас встречала? Ты тогда сказала, что нам больше ни о чем не придется беспокоиться?
– Я разве так сказала?
– Да!
– Скажи, пожалуйста, почему ты звонишь?
– Эрленочка, у меня осталось совсем мало денег. Эта квартира, куда нас привезли… Ты говорила, что платить придется сто евро в месяц, остальное оплатят спонсоры. Сегодня звонил хозяин, сказал, что не сто, а четыреста, и что до конца месяца я должна заплатить, иначе меня выкинут на улицу. Выкинут с детьми на улицу!
– Люся, у тебя есть пособие.
– Да – пятьсот евро! Если из них каждый месяц отдавать четыреста за квартиру…
– Люся, я пособия не назначаю. Их назначает министерство благосостояния на полгода. Я только должна была встретить тебя и отвезти, как это… в местожительство. Это потому, что я еще помню русский язык. Ты сказала, что тебя ждет хорошая работа.
– Эрлена, выслушай! Да, мне в Москве сказали, что я буду работать на независимом новостном портале! Обещали хорошие деньги! Я приехала с детьми, я связалась с дирекцией. Они обещали, что вот завтра, что вот завтра!.. Я узнавала – он еще не готов этот портал! Там и конь не валялся!
– Кто, пожалуйста?
– Конь! Так по-русски говорят! Эрлена, давай встретимся, я тебе все расскажу…
– Люся, на этой неделе не получится. Я очень занята.
– Но ты должна мне помочь!
– Напротив «Макдональдса» есть хостел, ты ведь сможешь его оплатить, – сказала Эрлена. – И напиши заявление. Я не помню, на какой срок тебе это… как сказать?.. пособие. Сходи в социальную службу и узнай. И еще такой вопрос. Ты была на бирже труда? У тебя рабочая виза, ты должна была встать на учет, тебе будут предлагать работу.
– Какую работу?!? Какую, мля, работу?!? Перебирать гнилую картошку на овощебазе?!? – закричала Люся. – Ты, мля, вообще понимаешь, с кем говоришь?!?
Эрлена прервала разговор. И, как потом оказалось, внесла Люсю в черный список.
В хостел пришлось не уезжать – удирать. И там Люся обнаружила Гошу и Айса.
– Калиновский – сволочь! – первым делом сказал Айс. – Он нас кинул! Какие контракты, о чем ты говоришь?! Контракты – на здешнем языке, мы в них ничего не поняли! А там за сорванное выступление – знаешь, какая неустойка?!
– Почему сорванное? – удивилась Люся. Она видела афиши, только сама сходить не собралась.
– Потому что эти сволочи не приехали! Они остались в Москве!
– Сволочи… – согласилась Люся.
В комнату заглянула пожилая коридорная с непроизносимым именем Дзинтра. Она позвала Люсю и сказала, что чемоданы в коридоре лучше не оставлять, даже под