Слуга удалился на несколько минут, а затем снова вышел и пригласил меня внутрь.
– Прошу.
Мы поднялись по лестнице в гостевой зал: вытянутое здание под скатной крышей, с массивными колоннами и дюжиной дверей. Меня провели в большое, просторное помещение с лакированной мебелью и хрупкими вазами.
Дядя сидел за низким столиком и смотрел на меня. Его семья часто навещала мою, и он выглядел точно, как в моих воспоминаниях – невзрачный мужчина с круглым, бледным лицом и отрешённым, затуманенным взглядом. Его редкая бородка дрогнула, когда я низко поклонилась.
– Дядя,– прошептала я, вставая перед ним на колени. Мне на глаза попалась доска для чанги на столе, и я добавила: – Надеюсь, мой внезапный визит не прервал вашу игру.
– Я играл с сыном. Никто не видел, как ты пришла?
– Никто.
– Хм-м… – Он постучал пальцем по столу. – Твоя тётя сейчас за городом. Она бы сразу тебя прогнала, учитывая, что… – Дядя огляделся, проверяя, что мы в самом деле одни. – … что тебя разыскивают, как преступницу, и ты подвергаешь опасности всю нашу семью.
Я открыла было рот, чтобы извиниться, но он продолжал:
– Полагаю, ты пришла сюда из-за сестры? Ты ведь понимаешь, что теперь она принадлежит вану?
– Н-но… я хочу забрать её домой.
Он изогнул бровь.
– Любопытно. Не ожидал, что ты склонна… к таким поступкам.
Я сцепила руки.
– Правда?
– Я знаю тебя с детства, и ни разу не замечал проявления сестринской любви. Особенно мне запомнился один случай; тебе тогда было тринадцать, и Суён отказалась одолжить своё платье. Ты запустила в неё книгой, и уголок ударил её так сильно, что потекла кровь. Я был потрясён тем, как можно напасть на сестру из-за сущего пустяка.
Моё лицо залилось краской.
– Тем более мне следует вернуть её домой, – прошептала я.
Дядя покрутил фигуру для чанги в пальцах и склонил голову.
– Очень благородно с твоей стороны. Заслуживает уважения. – Он поднял на меня взгляд и добавил: – Вы обе столько всего пережили…
На какое-то время дядя словно потерялся в своих мыслях, а затем тихо произнёс:
– Да будет гладким путь к твоей сестре.
Он собрался было подняться, но я спешно произнесла:
– Дядя, у меня есть просьба…
– Ты знаешь, за что казнили твоего отца? – сказал он, глядя на меня тусклым взглядом.
Этот вопрос терзал меня два долгих года, но я не ожидала, что об этом зайдёт речь.
– Возможно, но ещё никто не подтверждал мои подозрения. А вы, дядя?
– Тебе известно о политической чистке 1504-го года?
– Да.
Он всё равно пустился в объяснения.
– Ван казнил всех чиновников, поддержавших смерть его матери. Наказал даже тех, кто никак не был с ней связан, но присутствовал тогда при дворе и не помешал тем, кто над ней измывался.
Дядя смотрел мне в глаза, не отрываясь, и взгляд его казался едва ли не отчаянным.
– Твой отец, – медленно проговорил он, – был из их числа. Он посещал двоюродную сестру, одну из младших жён прежнего правителя, и никто даже не помнил о том визите. Пока кто-то не раскрыл этот секрет Ёнсан-гуну.
Я опустила взгляд и потёрла кожу у ногтей. Голос у меня дрожал.
– Как я и думала… Отца казнили в тот же месяц, что и других чиновников.
– Ты сильно побледнела, – заметил дядя. – Позвать слугу, чтобы тебе принесли что-нибудь попить?
– Моих родителей больше нет – их жизни отнял ван Ёнсан-гун,– сказала я, рассматривая доску для чанги.
Вонсик назвал для меня все фигуры. Вот это – чоль, «солдат»; его задача – двигаться вперёд или вбок, чтобы перехватить фигуру соперника. Но пойти назад он не может. Как и я.
– Дядя, вы же понимаете, – осторожно, медленно произнесла я, – что я не могу позволить вану отнять у меня и сестру.
Он покачал головой.
– Вызволить её невозможно.
– У меня есть план.
– Вот как?
– Я заключу сделку с ваном. Найду Безымянный Цветок и получу сестру в награду.
Стоило мне произнести это вслух, как я осознала, насколько нелепой на самом деле была моя идея.
Дядя отставил фигуру, которую крутил в пальцах.
– Ты хочешь найти убийцу? Ван обратился к самым опытным следователям в стране, и те до сих пор не вышли на его след.
– Я должна попытаться, и для этого я здесь. Возможно, вы поможете мне с расследованием…
– Это опасное и тщетное предприятие. Тебе следует вернуться домой.
– Но где мой дом?
– Разве у тебя нет бабушки?
– Она любит только мою сестру. Меня никто не хочет принять. Я везде не своя.
Слова горели у меня в горле, и я тяжело сглотнула.
– Ничего этого не случилось бы, не убей ван моих родителей. Если бы не он, я бы не была так несчастна.
Дядя снова огляделся.
– Ну-ну, тише. Вдруг слуги тебя услышат?
– Все разделяют моё мнение, и вы тоже, не так ли, дядя? Ван понизил вас в должности!
Его левый глаз дрогнул, и он поджал губы. На секунду дядю поглотило сильное чувство – но не ярость, а сожаление.
– Я всю жизнь трудился, чтобы дослужиться до второго ранга, и как быстро сорвался вниз… Хван Поён, – сказал он, поднимая взгляд к потолку. – Я должен кое-что тебе сказать. Я…
Тут лицо его побелело от страха, и он покачал головой.
– Ты не сможешь воссоединиться с сестрой. Забудь о ней и начни новую жизнь. Она бы этого хотела.
Разговор шёл совсем не так, как я рассчитывала. Вопреки моим надеждам в дяде как будто не было ни капли злобы к правителю.
Я стиснула кулаки, пытаясь сдержать своё нетерпение, не потерять самообладание. Мой взгляд сверлил доску для чанги, тревожные мысли сменяли друг друга.
«Нет, Исыль,– сказала бы Суён, будь она рядом. – Не спеши. Не делай глупостей. Потяни время».
Но время ускользало сквозь пальцы. Каждую секунду чудовище вытягивало крупицы жизни из моей сестры.
– Бывает, что вы грезите, дядя? Грезите, как и я?
Он нахмурился.
– Ты плачешь?
Дрожащей рукой я потянулась за фигурами чанги, деревянными фигурами, красными и синими. Два «генерала» стояли друг напротив друга, каждый в своём штабе.
– Я представляю, какой была бы наша жизнь, если бы ван не убил моих отца с матерью, – охрипшим голосом сказала я сквозь слёзы, убирая красного «генерала» с доски, на кладбище побеждённых фигур. – Может, мы с сестрой ещё жили бы дома и не знали таких страданий. И как повернулась бы жизнь, – тут я поставила синего «генерала» на место красного, – если бы этот правитель пал?
Дядя наблюдал за мной, постепенно мрачнея.
– Главная