– Значит, всё-таки стоит отравить твоего дядю?
Я подтолкнула его локтем.
– Ничто не должно стоять на пути восстания. Даже личная месть.
Он изогнул бровь.
– Как благоразумно.
– Моя сестра во дворце, не забыли? Я не могу рисковать планом по её спасению.
– Само собой, – согласился Тэхён.
– И вот ещё что, – добавила я, хватая его за руку в порыве энтузиазма, и в мою ладонь впиталось его тепло. – Что случилось в уезде Чанхын? Вонсик хотел перенести расследование туда.
– Чанхын? – задумчиво повторил Тэхён и затих, перебирая в голове воспоминания. – Там ван Ёнсан-гун сорвался.
– О чём вы?
– Представь, – тихо произнёс Тэхён, – такую картину: ван делает вид, будто ему неизвестна судьба матери, а все придворные скрывают правду, начиная с тех, кто подталкивал бывшего вана Сонджона к решению об этой несправедливой казни.
Я озадаченно нахмурилась и подалась ближе.
– Ван Ёнсан-гун подавлял в себе ярость и десять лет правил достойно и благородно, потихоньку окружая себя преданными людьми и наращивая силы…
Должно быть, я подалась слишком близко, поскольку он затих и провёл взглядом по моей щеке до пятнышка под левым ухом. Не задумываясь, я подняла руку и прикрыла тёмную веснушку, за которую мне всегда было как-то неловко. Взгляд Тэхёна коснулся моих губ, но лишь на мгновение.
– После смерти королевы Юн её мать, госпожу Син из клана корёнских Синов, изгнали на юг провинции Чолладо – в уезд Чанхын.
Я опустила руку.
– Что? Бабушка Ёнсан-гуна живёт в Чанхыне?
– Жила. – Тэхён ещё раз пролистал тетрадь и вернул мне. – До её смерти один чиновник по имени Им Сахон организовал встречу молодого вана с госпожой Син; до этого Ёнсан-гун даже не знал о том, что его бабушка жива.
– И что потом? – спросила я, едва дыша от волнения. – Что случилось?
– Госпожа Син показала ему халат покойной, и на нём, кровью самой королевы Юн, было выведено предсмертное послание сыну: Отомсти за меня.
Я зажала рот ладонью, но тут же расправила плечи. Сердце у меня забилось быстрее.
– Безымянный Цветок тоже оставляет надписи кровью.
– Возможно, это лишь совпадение. Убийца желает упрекнуть вана в его преступлениях и пишет тем, что есть под рукой… – Он покачал головой. – Мало кто знает об окровавленном халате покойной королевы. И ещё меньше – о том, что было на нём написано.
– Но вы знаете. И все приближённые вана Ёнсан-гуна, скорее всего, тоже.
Я закусила губу, размышляя над тем, что всё это значит.
– Каким-то образом эта история связана со следователем Ку. Накануне своей смерти Вонсик с ним встретился и вскользь упомянул о том по пути на собрание в Доме Ярких Цветов. И последняя запись в тетради – это имя следователя…
Раздалось шипение, и хижина погрузилась во тьму.
Дождь полил сильнее, пробиваясь через гнилую солому в крыше, и погасил свечу.
Я нащупала коробочку с кремнем и попыталась снова зажечь фитиль, но ничего не выходило.
– Он слишком влажный, – пробормотала я и бросилась искать в полумраке другую свечу, оставленную Юль…
И врезалась лицом в твёрдую, тёплую грудь. Я отшатнулась и в спешке наступила на подол юбки. Тэхён подхватил меня за талию, но мы оба споткнулись о низкий столик и рухнули на пол. Воздух выбило из лёгких, и я лежала не двигаясь, пока не осознала, на ком, собственно, лежу.
– Ничего не видно, – нервно прошептала я, приподнимаясь на ладонях, но снова застыла, когда мне на спину легла рука Тэхёна.
В грозовой дымке наши взгляды встретились, дыхание смешалось. Я знала о том, что бывают минуты, когда земля и звёзды сходятся на небе, заслоняя друг друга, но никогда бы не подумала, что то же самое может произойти с моим сердцем и разумом. И в этом затмении всё моё внимание сосредоточилось на юноше передо мной. Я замечала мельчайшие детали, словно видела его в первый раз: форму губ, маленький бледный шрам на правой щеке, лучистые тёмно-карие глаза, тающие под моим взглядом, обнажая скрытые эмоции и горячее желание.
Его ладонь скользнула по моей талии, вверх по шее, и он медленно прижал меня к себе. Меня тянуло запечатать его губы своими, горящими от жажды, вкусить его просто из любопытства… Но в этот момент, ощутив биение сердца под ладонью, я вдруг почувствовала себя очень ранимой.
Берегись,– прошипел зловещий голос в голове.– Все, кто тебе дорог, рано или поздно умирают. И он непременно умрёт.
Я уже слышала призрачное эхо будущего, уже чувствовала режущую боль в сердце, видела перед собой дни, проведённые в забытьи, в поисках ответа на то, как мне жить со всем этим горем.
Нет, я отказываюсь проходить через это снова.
– Нет, – сказала я вслух дрожащим голосом и отстранилась.
Тэхён поднялся вслед за мной, хотя я отчасти ожидала, что он меня не отпустит.
– Не надо так на меня смотреть, – попросил он.
– Как?
– Так, словно я стану тебя принуждать.
– Разве вам не хочется… поцеловать меня?
Тэхён хитро улыбнулся и тихо произнёс:
– Какая разница, чего хочется мне?
Он шагнул ближе и заправил прядь волос мне за ухо.
– Ты сказала: нет, и я принял твои слова как закон.
В горле у меня пересохло. Я ничего не могла ответить.
– Дождь закончился, – сказал Тэхён и поспешил к двери, но я успела заметить, что щёки у него залились краской. – Я буду дежурить снаружи. Следователь Ку сейчас в гостинице. Нам важно сохранять бдительность.
Дверь за ним затворилась, и у меня подкосились колени.
Я осела на пол у входа, прижав ладонь к сердцу. Оно бешено колотилось в груди. «Принц Тэхён не умрёт, – повторяла я про себя, снова и снова, отгоняя нарастающий страх. – Это всего лишь предсказание; оно вовсе не означает, что принц непременно погибнет. И год уже на исходе».
Тревога постепенно улеглась, но мне всё равно было не по себе. Я сделала глубокий вдох и сосредоточилась на том, что только что произошло. Ещё немного, и наши губы соприкоснулись бы; но больше всего поражало то, что принц хотел меня поцеловать. Я провела пальцем по пыли на полу хижины, прислушиваясь к шагам Тэхёна за хлипкой дверью из ветвей кустарника.
– Ваше высочество, – прошептала я. Сердце у меня трепетало, но каким бы ни было моё смущение, я не могла забыть о главном. – Вы поговорите со следователем Ку вместо меня, поскольку я сама не могу? А потом мы должны допросить Ворона.
– Ворона?
– Сына Вонсика. Я так его прозвала. У Вонсика были причины его подозревать. Вполне возможно, что Ворон знал о кровавом послании