– Второй критерий – самхык, «три черноты»: зрачков, бровей и волос…
Тень руки скользнула за экраном, поднося ко лбу Исыль кисть.
– А третий – самхон, «три красноты», согласно которому у девушки должны быть розовые щёки, красные губы и персиковый оттенок ногтей.
Кисть окунулась в пузырёк и замерла.
– Проклятье. У меня закончились румяна.
Дверь скользнула в сторону, и Юль вышла в коридор, шепнув через плечо:
– Я принесу новые…
Тут она замерла, увидев Тэхёна, и сощурилась.
– Почему вы стоите перед дверью, ваше высочество? – спросила Юль, озадаченно почесав переносицу. – Входите.
Тэхён прошёл мимо неё в окрашенную золотом солнца комнату.
– Говори тише,– посоветовал он кисэн, отходя в тень. – Из коридора слышно каждое слово.
Тут к нему повернулась Исыль, и сердце у него замерло. Её лицо отражало узкое представление о красоте. Вместо обычного сероватого хлопка девушку облачили в одежды придворной дамы: полупрозрачный белый чогори, обнажавший шею и плечи, и шёлковую юбку цвета ярко-розовых пионов.
– Вы переубедили заместителя командира? – спросила Исыль.
Тэхён отвернулся, неожиданно потрясённый переменами в её внешности. За окном простирался пышный сад, но его глаза словно смотрели в пустоту.
– Я так и знала,– вздохнула Исыль, подходя ближе.– Не переживайте, никто меня не узнает. Ни ван, ни чхэхонса, даже если у них есть мой портрет. Я и сама себя не узнаю.
Он отказывался на неё смотреть. Отказывался признавать, что участвует в её безумном плане. Но даже не глядя на девушку, он понимал её чувства, столь же ясные для него, как жар солнца и холод луны. Она нервничала. Возведённая им невидимая стена пала, и он наконец повернулся к Исыль.
Её было не узнать. Пухлые губы поджаты в тонкую линию, мягкие брови превратились в тёмные полоски, изогнутые подобно ивовым листьям. Однако взгляд её было ни с чем не спутать. Бесстрашный, проникавший до самых глубин души. Как бы ни изменилась её внешность, какой бы ни была маскировка, Исыль всегда останется собой.
– Исыль… – Его голос дрогнул. Он не находил слов. – Если что-то пойдёт не…
Двери распахнулись, и на пороге возникла Юль с широко распахнутыми в панике глазами. Желудок Тэхёна скрутило узлом от плохого предчувствия. Он ни разу не видел её такой напуганной.
– Я подслушала важный разговор, ваше высочество, – сообщила она дрожащим голосом. – Безымянный Цветок сразил новую жертву. – Юль прижала ладонь к горлу, пытаясь выровнять дыхание. – Дядя Исыль мёртв.
33
Исыль
Тэхён накрыл меня накидкой, скрывая моё лицо от толпы на улице Чонно.
– О чём думаешь? – тихо спросил он, глядя на меня.
Я растерянно моргнула. Мне не верилось, что мой дядя мёртв. Мы виделись только вчера, он прошёл весь путь до заброшенной хижины в горах. И всё это время Безымянный Цветок знал о том, где он, и подобрал идеальный момент для убийства.
– Почему возникает такое чувство, будто Безымянный Цветок меня дразнит? – прошептала я.
– Никто не приходит на ум? – спросил Тэхён, завязывая ленты накидки. – Кто мог желать зла твоему дяде? Возможно, кто-то из вашего прошлого?
– Из прошлого не осталось никого, кроме самого дяди, а теперь мёртв и он.
– Мне жаль, что его не ста…
– Правда? Мне вот нет, – ответила я и нахмурилась. С того самого момента, как Юль сообщила нам эту новость, мне было не по себе. – Но я хотела бы дальше заниматься расследованием. Выяснить, кто такой на самом деле этот Безымянный Цветок.
– Размышлять над делом ты можешь и в монастыре, – успокоил меня Тэхён. Его пальцы скользнули по моему подбородку, затягивая бантик из завязок, а затем он достал из халата сложенный лист бумаги и спрятал в мешочек, повязанный у меня на талии.
– Это отчёт следователя Ку. Но пока его не читай. Тебе надо сосредоточиться на нынешней задаче.
Я перевела взгляд на монастырь Вонгакса, окружённый стеной. Вдали возвышалась гора Пугаксан. Стражники стояли повсюду, словно охраняя сами стены. Войти в храм и впрямь получилось бы только через ворота.
– Ещё рано, – окликнула нас Юль, переходя дорогу к нам, а затем понизила голос. – Мне удалось разговорить одного слугу из монастыря. Наложниц пока не ведут в бывшую академию. Им ещё надо подготовиться.
Она огляделась и вытерла пот со лба.
– Я попробую найти другого болтливого слугу, и когда девушек начнут выстраивать, сразу тебе сообщу, Исыль. Пока не попадайся никому на глаза. Стражники могут заметить твоё платье. Подожди в том книжном магазине, – предложила Юль, махнув рукой куда-то в сторону. – Он не закроется до звона колокола.
Мы с Тэхёном переглянулись и пошли к магазинчику. Тот был набит посетителями, и мы затерялись среди учёных в дальнем углу. Тэхён снял с полки книгу, и я последовала его примеру. Но глядя на страницы, с замиранием сердца осознала, что меня ждёт. Я войду в монастырь Вонгакса, в логово тигра, в надежде, что тот не проснётся, пройду на цыпочках мимо кровавых когтей, мимо высохших останков его жертв… Страшно было думать, что стало с Суён.
– Ты дрожишь.
Голос Тэхёна неожиданно оторвал меня от размышлений, и я выронила книгу.
– Осторожнее! – крикнул книгопродавец, прибежав на шум. Он сощурился на нас через открытые полки и удалился обратно в подсобное помещение.
Я перевела дыхание и осмотрелась. Пустую лавку заливал красный свет заката. Сколько времени пролетело? Я подняла книгу с пола и крепко сжала в руках. Пора уходить. Пора влиться в ряды пленниц.
– Ещё не поздно передумать, – прошептал Тэхён.
– Нет, – отрезала я, стиснув кулак так, что побелели костяшки. – Вы обещали не отговаривать.
– Посмотри на меня.
Я подняла взгляд, но его застилала пелена страха. Меня ждала неизвестность. Неуверенность в том, будет ли успешен переворот. Но медленно, постепенно, в свете пыльной лавки мой взгляд сфокусировался на лице Тэхёна. Я смотрела на его тёмные брови, орлиный нос, слегка согнутый вправо, поджатые губы. Много дней он держал дозор у хижины, приглядывал за мной, а теперь я останусь без защиты.
Он взял меня за локти, и лишь тогда я осознала, что прижалась к его груди.
– Я не стану тебя разубеждать, но, если будешь нуждаться в помощи, не колеблясь отправь мне весточку, – прошептал он, едва касаясь губами моего уха. – Я обязательно приду, где бы ты ни была.
Какое-то время я так и стояла, припав к нему, слушая его дыхание, чувствуя тепло ладоней. Дурманящая близость пробуждала спутанные эмоции, смесь страха разлуки и желания отказаться от моего плана. Не думая, я