– Твоя кожа слишком горячая, – прохрипел он. – Краска потечёт.
Я хотела было коснуться лица, но Тэхён перехватил мою руку.
– Лучше не трогай. Смажешь макияж. Ван наказывает своих наложниц даже за мельчайшие недочёты.
В лавке послышался скрип шагов.
– Они уже собираются, – прошептала Юль. – Раньше, чем я думала. Нам пора.
Я растерялась, мысли перемешались в голове. Юль с Тэхёном повели меня по улице, и моё сознание прояснилось, только когда я увидела толпу прохожих. Все наблюдали за процессией красавиц, но с таким видом, будто их несли мёртвыми в гробах. Люди выли от горя и ярости и тянулись через ограду копий к своим дочерям. Во всех родителях я видела своих мать и отца, во всех сёстрах – себя.
– Прочь! – рявкнули стражники, размахивая оружием.
Душераздирающие вопли пробирали меня до костей.
– Сейчас, – шепнула Юль натянутым от напряжения голосом. Она развязала и сняла мою накидку. – Иди скорее.
Я шагнула вперёд, и на мгновение пальцы Тэхёна коснулись моих; он держался за меня до последнего момента, но неумолимый поток твёрдого решения унёс меня прочь.
Я стремилась к Суён.
Сестре, к которой однажды зачерствела моя душа.
Сестре, которую всегда любила.
34
Тэхён
– Что я натворил? – повторял Тэхён, глядя на свои ладони. – Как позволил этому случиться?
– Она бы всё равно туда пошла, с вашим разрешением или без, – сказала Юль, стоявшая подле него на пустой улице. – По крайней мере так Исыль знает, что мы её поддерживаем. Это придаст ей храбрости.
Тэхён едва дышал. Грудь сдавило от ужаса и отчаяния.
– И думать не хочу о том, что… – Его голос дрогнул, и он с трудом взял себя в руки. – Пойми, я боюсь за неё.
– Она способная девушка, не забывайте. Если хотите с ней воссоединиться, от вас требуется только одно, ваше высочество, – напомнила Юль.
Тэхён наконец поднял взгляд на её бледное, осунувшееся лицо.
– Вы должны изменить волю небес. Идите, ваше высочество. Сделайте это ради неё.
35
Исыль
Моей сестры нигде не было.
Я всю ночь всматривалась в океан лиц в академии конфуцианства, и к рассвету все они слились в мутные очертания; я едва держалась на ногах от усталости. Слуги поспешили помочь одурманенному алкоголем вану встать с трона, а нас повели по тёмной, пустынной улице. Час был ещё поздний, и никому не позволялось выходить из дома. Я продолжала искать сестру взглядом, осматривая девушек впереди и за собой. Суён нигде не было.
Не паникуй.
Я опустила взгляд под ноги, на шёлковые туфли. Мы прошли через ворота обратно в монастырь Вонгакса. Мне пришлось сосредоточиться на своих шагах, чтобы не остановиться и не упасть от усталости. Всякий раз, когда я поднимала голову, меня охватывал слепящий страх. Мощёный двор плыл перед глазами, большие здания пылали и покачивались в огне факелов.
– Ты, – окликнули меня тихим, тонким голосом.
Я сощурилась, пытаясь сфокусироваться на лице девушки с веснушками, стоявшей передо мной. И лишь тогда заметила, что нас уже привели в просторное помещение с высоким потолком, решётчатыми ширмами и фонарями, мерцающими на полу, освещая сотни измотанных женщин, лежавших на своих матрасах, растирая ноющие ступни.
– Мы знакомы? – прошептала я.
– Меня зовут Чонби, – ответила девушка, протягивая ко мне руку. – Ты спасла меня пару недель назад.
Мой скованный тревогой разум с трудом воспринимал её слова. А затем я всё же вспомнила Шрама и нашу первую встречу.
– Но тебя всё равно поймали, – со вздохом произнесла я, ласково сжимая её маленькую ладонь. – А теперь мне нужна твоя помощь. Ты знаешь девушку по имени Чонгым?
– На любое другое имя я бы сказала, что нет – нас здесь сотни, и запомнить всех по имени невозможно, но Чонгым… Её я знаю.
Сердце быстрее заколотилось в груди.
– Отведи меня к ней. Пожалуйста.
Мы вышли на улицу, и Чонби повела меня по бесконечным дворам через невысокие ворота, болтая на ходу.
– Полагаю, ты новенькая?
– Да, – сдавленно ответила я. Горло у меня сжалось от недоброго предчувствия.
– Что ж, надеюсь, тебе ничего не грозит, кроме работы служанкой во дворце. Здесь не всех отправляют в покои вана. Многие из нас проводят дни за однообразным трудом. Меня вот определили в швейный отдел, но я очень хотела бы красить шелка в мастерской при дворце или помогать на дворцовой кухне. Шить я просто ненавижу, но каждый день меня отправляют туда!
Наконец мы подошли к зданию, где суетились медсёстры в фартуках и со струящимися шёлковыми лентами в волосах. Я стиснула кулаки, и ногти впились в кожу.
– Почему мы здесь?
– Чонгым в лечебном крыле.
– Что с ней? – спросила я дрогнувшим голосом.
– Она сама не своя с тех пор, как её призвали к вану. Не уверена, что именно там произошло, и на твоём месте не спрашивала бы. Мы все подчиняемся этому правилу. Не лезем в кошмары друг друга.
Я сильнее сжала кулаки, разрывая кожу, но боль в моей груди всё равно жгла сильнее. Я взбежала по ступенькам в здание, и Чонби поспешила за мной. Меня с порога потряс терпкий запах чахнувших женщин, лежавших на матрасах на полу.
– Где она? – спросила я, обводя взглядом комнату. – Где моя сестра?
– Т-твоя сестра? – Чонби растерянно моргнула, а затем указала пальцем на одну из коек. – Она вон там.
В дальнем углу одна девушка сидела у стены, обхватив руками колени, и смотрела себе в ноги. Я поспешила к ней. Суён. Отчасти мне хотелось верить, что на полу перед ней лежит книга; раньше, когда мы жили с родителями, она всё время проводила за чтением. Отчасти я ожидала, что сестра меня отругает. «Вот глупая!– воскликнет она, хмурясь от волнения.– Зачем подвергаешь себя опасности?!»
Но Суён, которую я увидела, невидящим взглядом смотрела на пол перед собой.
– Хван Суён, – тихо позвала я.
Она подняла на меня пустые, безжизненные глаза. Я искала в её взгляде хоть крупицу прежней Суён, как ищут во тьме близкого человека – вытянув перед собой руки, отчаянно надеясь коснуться привычного тепла, но встречая лишь холодный мрак. Я потёрла костяшки, и ногти соскользнули с окровавленной кожи. Мне удалось найти