— Аякс, слушай меня внимательно. Ты должнен запустить все имеющиеся у вас ракеты по грузовому доку, в который угодили ракеты с «Ариадны». Целься именно в контейнеры с рудой.
— Что⁈ — лицо Айка выражало полное недоумение. — Но Александр Иванович, корабли противника почти уже здесь! Мне нужно попытаться хотя бы сбить их трансляторы полей, чтобы выиграть время!
— Капитан Пападакис, — мой голос стал стальным, — вы получили прямой приказ. Выполняйте!
— Но…
— Выполняйте! — я редко повышал голос, но сейчас это было необходимо. — Это наш единственный шанс. Соберите все ракеты, что остались на «Ариадне», и вместе со своими — долбаните по доку. Немедленно!
Пападакис несколько секунд смотрел на меня с выражением человека, получившего приказ о самоубийстве, затем, перекрестившись и пробормотав что-то на греческом, явно прощаясь с жизнью, кивнул:
— Ладно, как скажешь господин контр-адмирал.
Связь снова прервалась, и я повернулся к Таисии Константиновне:
— Саша, вся эта идея с магнитной рудой… — она замялась, явно сомневаясь.
— Это сработает, — уверенно ответил я. — Если взорвать все восемьдесят контейнеров, магнитное облако распространится на сотню километров вокруг. Все сенсоры в этом радиусе будут бесполезны. Корабли Маркарова ослепнут.
— Но и наши тоже, — заметил Жила.
— Да, — согласился я. — Но мы будем к этому готовы, а они — нет. Пока они будут пытаться понять, что происходит, мы успеем завершить операцию на «Ростиславе» и уйти.
На мостике снова включилась аварийная связь с «Ростиславом». Голос Дорохова был едва различим сквозь помехи:
— Господин контр-адмирал! Мы… мостик… сопротивление… Градский…
— Полковник, мы вас почти не слышим! — крикнул я. — Повторите!
— Мы штурмуем мостик! — сквозь шум и треск пробился голос Дорохова. — Алексы прорвались! Мы входим!
Связь снова оборвалась, оставив нас в тревожном ожидании. Я перевёл взгляд на тактический дисплей. Корабли каперанга Маркарова замедлили движение — видимо, они уже фиксировали помехи и пытались разобраться в их природе.
— Ракетный залп с «2525»! — внезапно доложил офицер наблюдения. — Множественные пуски! Цель — грузовой док Д-12!
Я затаил дыхание, наблюдая, как на голографической проекции дюжина ярких точек устремились к доку. Через несколько секунд последовал второй залп — видимо, с «Ариадны».
На внешних камерах было видно, как грузовой док буквально разваливается на части, контейнеры с рудой взрываются один за другим, выбрасывая в космос сверкающие облака магнитного материала.
— Сенсоры отказывают! — доложил офицер систем наблюдения. — Электромагнитное возмущение превышает все допустимые нормы! Мы теряем изображение!
— Переключитесь на резервные системы, — приказал я. — Используйте оптические сенсоры вместо электронных.
— Есть, господин контр-адмирал, — ответил офицер, лихорадочно переключая настройки. — Но даже оптика работает с перебоями. Облако слишком плотное.
Я победно улыбнулся. План работал даже лучше, чем я ожидал. Настоящая магнитная буря, созданная взрывами контейнеров, превратила центральный сектор промышленного комплекса в слепую зону для любых электронных систем наведения и обнаружения.
— Как думаешь, что сейчас происходит на кораблях Маркарова? — спросила Таисия, подходя ближе.
— Полный хаос, — усмехнулся я. — Они теперь как слепые котята. Все их сенсоры выведены из строя, системы наведения бесполезны. В такой ситуации они даже стрелять не смогут, не рискуя попасть по гражданским судам.
— А как же «2525» и «Ариадна»? — обеспокоенно спросил Жила. — Они тоже в эпицентре этого электромагнитного шторма.
— Это сложный момент, — признал я. — Но у Пападакиса есть опыт навигации в экстремальных условиях. Он сможет вывести корабли, ориентируясь по внешним визуальным ориентирам. А позже мы найдём способ связаться с ними.
На тактическом дисплее, переключенном на оптические сенсоры, мы видели только хаотическое движение размытых силуэтов. Корабли, станции, промышленные модули — всё смешалось в мерцающем мареве магнитной пыли.
В этот момент система связи снова ожила, и на экране появилось лицо Кузьмы Кузьмича Дорохова — уставшее, с кровоточащей ссадиной на виске, но с выражением триумфа в глазах:
— Александр Иванович! — его голос прорывался сквозь помехи. — Мостик захвачен! Градский сдался!
— Превосходно, полковник! — я не мог сдержать улыбки. — Повреждения? Потери?
— Три человека погибли, восемь ранены, — доложил Дорохов. — Но корабль под нашим контролем. Мостик, машинное отделение, орудийные палубы — всё наше.
— А Градский? — спросил я.
— Здесь, со мной, — ответил Дорохов, и камера повернулась, показывая каперанга Градского, стоящего в окружении наших штурмовиков. Он выглядел побеждённым, но сохранял достоинство.
— Валерий Аркадьевич, — обратился я к нему, используя его имя вместо звания. — Ты принял правильное решение, что сдался.
Градский поднял голову, глядя прямо в камеру:
— У меня не было выбора, контр-адмирал. Ваши «морпехи» уничтожили моих лучших бойцов за считанные секунды. Я не понимаю, как это могло произойти, но продолжать сопротивление в этой ситуации было бессмысленно.
Я понимающе кивнул. Градский думал, что это дело рук штурмовиков Дорохова, что ж, не зачем пока противнику знать подробностей. А Алексы действительно полностью изменили баланс сил в абордажном бою. Противостоять им с обычным оружием было практически невозможно.
— Что дальше? — спросил Градский. — Что будет с моими людьми?
— С ними будут обращаться согласно всем конвенциям о военнопленных, — ответил я. — Никаких репрессий, никакой мести.
Лицо Градского на миг смягчилось, в глазах промелькнула тень благодарности. Но затем связь снова оборвалась — магнитная буря усиливалась.
— Господин контр-адмирал, нам нужно спешить, — напомнил Аристарх Петрович Жила. — Магнитное облако не будет расширяться вечно. Рано или поздно Маркаров восстановит контроль над своими кораблями.
Я кивнул, принимая решение:
— Готовьте «Ростислав» к буксировке. Мы забираем линкор с собой.
Жила удивлённо посмотрел на меня:
— Вы все таки хотите взять «Ростислав» с собой? Но его двигатели практически уничтожены. Он станет для нас якорем!
— Это слишком ценный приз, чтобы его оставлять, — ответил я.
— Согласна с Александром Ивановичем, — поддержала меня Тася. — «Ростислав» — линкор новейшей конструкции. Он станет серьёзным приобретением для нашей эскадры.
Аристарх Петрович задумался на мгновение, затем кивнул:
— Но учтите — с буксировкой такого массивного корабля наша скорость существенно снизится.
— Это риск, на который я готов пойти, — решительно сказал я.
В этот момент система связи снова ожила, и на экране появилось лицо Айка Пападакиса — взволнованное, перепачканное копотью, но сияющее от возбуждения:
— Александр Иванович! — воскликнул он. —