— Похоже, у нас гости! — сдержанно, но громко крикнул я вниз, не отрываясь от бинокля. Сердце застучало чаще.
— Собачки, небось? — донёсся сонный голос Леонида. — Или лоси опять?
— Да какие собачки! Люди! Конные! Иди сам посмотри! Быстро!
Леонид заворчал, сплюнул, поднялся, потянулся так, что кости хрустнули, и нехотя полез на вышку.
— Ох нифига себе… — он прильнул к окулярам. — Целая орда… Надо в штаб! Неужель те самые… скифы? — В его голосе прозвучало нечто среднее между тревогой и азартом.
Заготовленный алгоритм был прост: доложить в штаб и оставаться на посту. Контактировать с гостями — не наше дело. Эта миссия ложилась на «отцов-командиров» и специальную группу. Я даже представить не мог, как можно наладить контакт с этими дикарями. Подъехать на машине? Они таких чудищ никогда не видели! Разбегутся, а то и стрелы пустят от страха. Но план, видимо, существовал. Минут через десять после нашего доклада из поселка выкатилась целая колонна: две «буханки», три «Нивы», китайский пикап и, как тяжелый аргумент, замыкающий караван — зеленый КАМАЗ-самосвал с наращенными бортами из толстых досок. Пройдя километр, колонна разделилась на три группы и скрылась в облаках поднятой пыли, взяв курс на перехват.
— Загонять решили, — констатировал Леонид, наблюдая в бинокль.
— А не проще было выехать вперед и просто подождать их? Перекрыть путь?
— Проще? — Леонид фыркнул. — Подождать кучку дикарей с луками? Да они тебя, как мишень на тренировке, стрелами утыкают со ста метров, просто со страху! А потом — фьють! — и нет их в степи. Растворились в ковыле и сусличьих норах.
— И как тогда?
— А как волков загоняют. Окружить. Шумом, железом напугать. Основную массу… ну, чтобы не разбежались… — он запнулся, подбирая слова, — … нейтрализовать. А кого-то живьем взять. Для допроса.
— Стрелять-то зачем? — во мне вскипело возмущение. Первая встреча с аборигенами виделась иначе: осторожное сближение, попытка обмена…
Леонид снова прильнул к биноклю, ответил не сразу, глухо:
— Тут как на войне, Вась. Упусти хоть одного — весть о нас разнесется по степи быстрее степного пожара. И тогда… кто знает, что придет на его место? Целая орда? Надо пресечь. В зародыше.
Мне вспомнились рассказы экскурсовода о жестоких нравах древних кочевников: сдирание кожи, отрубание голов, жертвоприношения. Возмущение схлынуло, оставив во рту горький привкус неизбежности. Жестокой, но необходимой.
— Дай глянуть, — попросил я бинокль.
— Погоди… — Леонид вдруг напрягся. — Черт… Что-то не так…
— Что⁈ — я пытался вглядеться в пыльную даль, но видел лишь багровый серп заходящего солнца и клубы пыли от наших машин.
— Похоже, у нас сейчас будут гости, — его голос стал ледяным. — Нежданные. Пойдем вниз.
Я прильнул к окулярам. Правее первой группы, скрытая рельефом и пылью, двигалась вторая. Меньшая. Три телеги, одна из них — нечто вроде крытой повозки или кареты. Их прикрывали двое всадников спереди и трое сзади. Наши загонщики, увлеченные погоней за первой группой, их просто не заметили! Они шли прямо на наш пост!
— В штаб! Срочно! — крикнул я, но Леонид уже что-то быстро, сдавленно говорил в рацию.
— Они сейчас свернут! Надо перехватить! — адреналин ударил в голову, пальцы похолодели. До них пятьсот метров, не больше. До темноты — минуты. Если уйдут в ночь — не найдешь.
— Штаб не отвечает! — Леонид выругался сквозь зубы. — Дальность⁈
— Четыреста! Может, чуть больше! — прикинул я на глаз до ближайшей телеги.
Отбиться мы могли. Но если они просто свернут… Исчезнут в сгущающихся сумерках навсегда. Леонид, видимо, думал то же самое. Он уже сидел за рулем «Зямы», резко разворачивая машину.
— Садись! Быстро!
Я втиснулся на пассажирское сиденье. Пока мы будем объезжать по валу… Что делать, когда догоним? Стрелять в людей? В этих испуганных, диких, но людей?.. Но «Зяма» уже рванул, ревя дырявым глушителем, подпрыгивая на кочках, как бешеный. Леонид гнал напрямик, через поле, не разбирая дороги. Стрелка спидометра ушла за шестьдесят. Трясло так, что, досылая патрон в карабин, я едва не прострелил себе ногу. Пуля рикошетом ушла в пол.
— Я выверну, подставлю борт! — орал Леонид, перекрывая грохот. — Бей по лошадям! По передним! Чтобы телеги остановились!
Все произошло в считанные секунды, смазано и оглушительно. Леонид виртуозно вывернул руль, подставив «Зямин» бок дикой скачущей группе. Возможность не стрелять в людей развязала мне руки. Высунувшись в люк, я поймал в прицел ближайшего коня — мощную, покрытую пеной шею. Нажал на спуск. Грохот выстрела слился с ревом мотора и дикими криками. Азарт охоты, дикий, первобытный, захлестнул меня. Но ненадолго. Острое, жгучее ударило в левое плечо, отбросив назад. Карабин выпал из рук. Я осел на сиденье, скрючившись от дикой боли. Темнота поплыла перед глазами. Стрела? Сквозь нарастающий звон в ушах я услышал крик Леонида:
— Рулить сможешь⁈
Я попытался ответить, но мир накренился, поплыл. Липкая теплота разливалась по груди. В глазах потемнело.
* * *
— Ну, слава богу! Очнулся наконец! — Голос пробился сквозь ватную пелену в голове. Мужской, незнакомый. — Лежи, не дергайся. Ща доктора позову.
Тишина. Глубокая, давящая. Потом — хлопок двери, и мир обрушился какофонией звуков: шаги, голоса, лязг металла, чей-то стон. Слишком громко. Слишком ярко. Я снова провалился в небытие.
Очнувшись во второй раз, смог открыть глаза. Тусклый свет керосиновой лампы. Запах дезинфекции и сушеных трав. Боль в плече — тупая, ноющая, но терпимая. И Леонид, сидящий на табуретке у койки. Его лицо было осунувшимся, глаза запавшими.
— Вот такие дела… — он тяжело вздохнул, закончив рассказывать. История была дикой, невероятной.
Та группа, первая которую мы заметили, оказалась не легкой добычей. Они не только не побежали — они дали бой. Жестокий, грамотный. Из повозок, из-за спин коней блеснули стволы. Винтовки, автоматы, обрезы. Стреляли метко, не паникуя. Палили из всего, что стреляло. Если бы не КАМАЗ, врезавшийся в самую гущу,