— Меня щас… вырвет… — Андрей отвернулся, схватился за живот и побежал к кустам, судорожно сгибаясь.
Я заставил себя смотреть. Холодный аналитический ум взял верх над ужасом. Я достал телефон. Фотографировал всё: разорванные прутья клеток, следы огромных клыков на стволе дерева у воды (жертва увернулась?), оттиск лапы. Особенно следы зубов — глубокие, треугольные, как от огромных кинжалов.
Среди груды голов аборигенов — их черепа остались целы, словно невкусные — выделялась одна. Европейская. Седая шевелюра, мясистый нос. Глаза остекленевшие, полные немого ужаса. Один из работорговцев. Я пнул голову ногой, сфотографировал в профиль. «Пусть будет», — подумал я. Скоро от трупов ничего не останется.
Стало ясно: сначала твари пожирали всё подряд. Потом, насытившись, стали выедать «лакомые» куски. Первыми пали охранники — угроза. Их оружие… Мы собрали четыре автомата (три АКМ и один MP-40), две «мосинки» и ППШ. Патроны, консервы, пару бутылок самогона — вот и все трофеи. Ковыряться в кровавом месиве на телах за поиском документов или ценностей не было ни сил, ни желания. Стояла невыносимая вонь смерти и разложения, смешанная с железным запахом крови.
Машины интереса не представляли. Салон «Мицубиси» залит кровью, кишками и мозгами. Капот смят, радиатор вырван. У «Судзуки» пробиты три колеса — глубокие порезы, как от гигантских когтей. «Буханка» лежала на боку, крыша смята, будто по ней проехал танк. Слили бензин и соляру — несколько канистр. Забрали аккумуляторы, что могли сдернули из электронники, содрали запаску с буханки. Искали следы ушедших тварей. Олег обошёл всё вокруг. Ничего. Ни следов, ни отпечатков, ни клочков шерсти. Словно они испарились или ушли под землю.
— Может, уплыли? — предположил Леонид, глядя на неподвижную гладь озера.
— Или улетели, — мрачно пошутил Андрей, бледный, как полотно.
Фантастика. Но иного объяснения не было. Солнце поднималось выше, пекло нещадно. Запах становился невыносимым. Боязнь возвращения чудовищ гнала прочь.
— Всё. Хватит. По коням! — скомандовал Леонид, брезгливо стряхивая с сапога кусок чего-то тёмного и волокнистого.
Глава 16
— Представить даже стрёмно, что мы могли на этом озере заночевать… — Леонид с сухим щелчком передёрнул затвор своего калаша, убедившись в боеготовности, и небрежно швырнул оружие на заляпанное грязью заднее сиденье. Его взгляд, привычно сканирующий горизонт, был напряжённым.
Гул мотора заполнял кабину, смешиваясь с грохотом железа. Я машинально кивнул, пальцы непроизвольно сжали руль потуже. Картина увиденного у того зловещего озера, где вода казалась слишком тёмной, а тишина — слишком настороженной, всплыла перед глазами с пугающей чёткостью.
— Ну да… — согласился я, голос прозвучал хрипловато. — У меня тоже мурашки по спине ползут.
— Ты ведь был тогда на реке, — Леонид вдруг повернулся ко мне, его обычно спокойные глаза стали острыми, колючими. — Когда твари прорвались в посёлок? Помнишь?
— Быть-то был, Лёнь, — выдохнул я, перекрикивая шум — Но толком… ничего не понял. Суета, паника, стрельба… Как в тумане всё.
— Ну там же подстрелили кого-то? — настойчиво перебил он, не отрывая взгляда. — Трупы видел? Хотя бы мельком?
— Видел… — подтвердил я, глядя на исчезающую под колесами степь. — Похожи… Но как-то… знаешь, помельче. Изящнее что ли… — я искал сравнение, — Как будто тигра с рысью поставить рядом. Оба кошачьи, а разница — сразу видна.
— Может, молодняк? — предположил Леонид, его пальцы нервно барабанили по пластику двери. — Щенки или там… подростки?
Я задумался, мысленно возвращаясь в ту ночь. Воспоминания были обрывочными, смазанными.
— Да чёрт его знает, Лёнь, — честно признался я. — Может, и молодняк. Я тогда вообще думал, волки какие-то мутировавшие.
— Понятно… — Леонид глухо отозвался, и я почувствовал, как его настроение резко пошло вниз. Он отвернулся к окну, его плечи слегка ссутулились. — Ты вроде снимал чего-то? На телефон? — спросил он через паузу. — Дашь посмотреть?
С облегчением переключившись на конкретное действие, я полез в карман куртки. Карман оказался глубоким, неудобным, забитым всяким хламом.
— Сейчас, — пробормотал я, с трудом выковыривая потрёпанный смартфон. — Держи. — Я протянул ему устройство. — Как раз потом на зарядку воткнёшь, а то он уже на ладан дышит.
Леонид молча кивнул, приняв телефон. Его пальцы быстро нашли кнопку разблокировки. Экран вспыхнул, озарив его сосредоточенное, внезапно постаревшее лицо.
Пока он изучал кадры ужаса, мои мысли унеслись вперёд. Если не случится ничего непредвиденного, то к вечеру должны быть в посёлке. Напряжение в спине немного ослабло при этой мысли. С машинами… вроде всё окей. Одновременно сломаться — маловероятно. А если одна загнётся — не страшно. Зацепим на буксир, и потихоньку доползём. Твари днём не шастают… Я крепче сжал руль. В это хочется верить. Остаётся только не нарваться на банду какую-нибудь, сволочную и голодную. Я мысленно прикинул расстояние. До дома… по прямой километров сто пятьдесят с копейками. Но с объездами, все двести наберётся. Сейчас… Я мельком глянул на часы в торпедо.…почти восемь. Значит, приедем ещё засветло. Главное — успеть. Мысль о тёплом свете домашних окон, пусть и тусклом, вызвала слабую улыбку.
— Мда… — раздался хриплый вздох Леонида. Он воткнул провод зарядника в прикуриватель, и телефон, лежавший на его коленях, ожил, показав индикатор батареи. — Вот ты поснимать… — он покачал головой, не отрывая взгляда от экрана. Голос его звучал странно — смесь осуждения и… уважения?
— Никогда не знаешь, что может пригодиться в следующий момент, — пожал я плечами, отводя взгляд от дороги на секунду. — Информация — она как патроны. Лишней не бывает.
— Не… Ты не понял, — Леонид резко поднял голову, его глаза встретились с моими. В них не было упрёка. — Я не осуждаю. Отнюдь. Я… радуюсь, что ты до этого додумался. На меня там… — он махнул рукой в сторону невидимого озера, — … там прям ступор какой-то