— Давай порулю, чего уж там… — неожиданно заговорил Леонид, выдергивая меня из размышлений. Он потянулся, хрустнув костяшками, и сонно протёр глаза. — я вроде выспался…
— Спасибо, но пока держусь, — ответил я, хотя веки отяжелели, как свинцовые. — Глаза пока не слипаются. Дотяну как-нибудь.
— Да ладно тебе… — он зевнул во весь рот и глянул на часы. — Я уже три часа кемарил… Почти. Дай сменить тебя.
Три часа⁈ Я мельком глянул на одометр и обомлел. Пока я витал в мыслях и завидовал, счётчик накрутил почти сотню километров! Время пролетело незаметно.
— Погоди-ка… — решил принять предложение поспать. Мигнул аварийкой идущему позади пикапу, принял чуть вправо и плавно остановился, подняв облако пыли. Пикап встал рядом.
— Ну наконец-то! — Олег буквально вывалился из кабины и отбежал в сторону, пошатываясь. — Я уж думал, ты до вечера нас тащить будешь!
— Пить надо меньше, Олег, — следом, неспешно и с явным усилием, вылез Андрей. Он потянулся, хрустнув спиной. — Пока ехали, он почти пятилитровую канистру воды уговорил… Сколько ещё до дома-то, Вась? Лицо его выражало усталость и надежду.
Первоначальный план — идти вдоль Урала до устья Кумачки — по ходу пришлось переиграть. Точного ответа у меня не было.
— Не знаю, Андрюх, честно, — признался я. Держим курс, но точно не скажу.
— Вот те раз, — лицо Андрея помрачнело. — Скажи ещё, что с пути сбились.
— Нет, за это будь спокоен, — успокоил я его. — Мимо реки точно не проедем. А там уж сориентируемся. Ориентироваться по бумажной карте в изменившейся степи было адски сложно. Уверенность была только в высотах. Но наши степи — они обманчивы. Подъём такой плавный, что вершину замечаешь, только когда уже на ней стоишь.
— Что-то мне не очень хочется к Уралу… — мрачно пробормотал Андрей, глядя куда-то в сторону горизонта. Я его понимал. После того, что мы видели у озера, любая вода вызывала подсознательный ужас.
— Ну да. Но нам к самой реке и не надо, — попытался я говорить бодрее. — Так… держать её в поле зрения, чтобы с пути не сбиться. Главное — пушки под рукой, и по сторонам смотреть. В оба.
Мои слова «успокоения» прозвучали фальшиво даже для меня самого.
— Ну и чудно, — Леонид уже обходил УАЗ, направляясь к водительской двери. — Я тогда за руль. А ты, Вась, отдохни. Как к реке выйдем — разбужу. Дозор будешь нести.
Спорить не стал. Как тормознул, усталость навалилась такая, что кости ныли. Молча кивнув, залез на заднее сиденье, забитое мешками и трофеями, устроился поудобнее среди этого хаоса и… провалился в сон ещё до того, как машины тронулись.
— Ну всё, хорош дрыхнуть… — чей-то голос прозвучал прямо у уха, резкий и настойчивый. Мне показалось, что прошло всего мгновение. Но открыв слипшиеся глаза, я увидел за окном неяркий, почти спустившийся к горизонту багровый диск солнца. Закат? Значит… мы проспали весь день?
— Что? Уже приехали? — прохрипел я, с трудом отлепляя язык от нёба. Голова была тяжелой, ватной.
— Ага… Как бы не так, — ответил стоящий у открытой задней двери Леонид. Он лихорадочно копался в одной из сумок. — Пикапчик капризничает. Топливная где-то подтекает. Починили как смогли, но в ночь не поедем. Рискованно.
— Ну да… Ночью опасно, — автоматически согласился я, пытаясь сообразить, где мы и что происходит. Звуки доносились как сквозь вату, изображение плыло. — Где… где Андрей с Олегом?
Вот и я говорю, ничего страшного не случится если приедем чуть позже. Да вставай ты уже! — заметив что я снова укладываюсь, — прикрикнул Леонид. — Иди перекуси пока совсем не стемнело, — раз выспался, значит тебе и дежурить!
— Как скажешь. — согласно кивнув, я прислушался к своим ощущениям. Есть не хотелось, хотелось умыться и снова лечь спать, и желательно не в кабине уаза, а дома, на нормальной, удобной кровати. И вообще… Мы вроде едем, а Леонид в багажнике копается… Что за чёрт?
— Сколько проехали? — решив что ещё не проснулся, постепенно приходил я в себя.
— Да рядышком уже, до устья километров тридцать, ну и там двадцаточка ещё, с рассветом тронемся, — к обеду прибудем.
— Ну да, прибудем. Если опять чего-нибудь не сломается. — заговорил кто-то третий, причём прямо в моей голове.
Не понял… Вот раздвоения личности мне сейчас как раз и не хватает… И только я собрался что-нибудь с этим сделать, как кто-то грубо пихнул меня в бок, и я наконец проснулся. Теперь уже по настоящему.
— Подъём! — лихорадочно крутя баранкой орал Леонид, — Просыпайся давай! Тревога!
Я подскочил так резко, что едва не стукнулся головой о потолок. С трудом стабилизировавшись, перебрался на переднее сиденье. Сердце колотилось где-то в горле.
— Что⁈ Где⁈ Куда ты гонишь? Дороги же нет!
Мы мчались по целине, кочки били по подвеске, угрожая сорвать мосты. Стрелка спидометра дергалась у отметки 70. Безумие!
— В селе! В стороне села стреляют! Автоматы! — выкрикнул Леонид, не сводя воспалённых глаз с едва видного впереди пригорка. — Дома! Наши дерутся!
Я напряг слух. Сквозь рев мотора и лязг железа — ничего. Но Леониду верить можно. Я рванул затвор трофейного калаша, проверяя патрон в патроннике.
— С какой стороны? Где они? Мы уже знали — главный подъезд с бывшей трассы был единственным уязвимым местом для внезапной атаки. Если нападающие хотели застать врасплох…
— Пересаживаемся! — Леонид резко вдавил тормоз. УАЗ встал как вкопанный, подняв пыльное облако. — Сейчас! Быстро!
Я выскочил, и в наступившей тишине меня ударило в уши: частые, сухие хлопки винтовочных выстрелов и короткие, ядовитые очереди автоматов. Отчётливо. Совсем рядом.
— Стреляют! — Леонид уже вытаскивал из кузова рюкзак с патронами. Его лицо было искажено не страхом, а яростью. — Стреляют — значит, живы! Значит, есть кому стрелять! Гони! Гони давай! Надо зайти им в тыл!
Мы рванули вперёд. Повторить манёвр нападавших… Стать нежданными гостями для них самих. Пикап Андрея и Олега, более юркий, легко ушёл вперёд, взмыл на гребень пригорка и скрылся из виду.
— Гони! Гони, Васёк! — Леонид орал, вцепившись одной рукой в «поручень» на торпедо, другой размахивая автоматом. — Зажмём сволочей! Не дадим опомниться!
УАЗ взревел, взбираясь на последний, самый крутой