Глава шестнадцатая
Возвращение домой. Встреча с лютым врагом. Железнодорожная катастрофа. Предсмертное признание детектива
Ничто Антося не радует, не печалит: всё ему безразлично. Глаза видят, уши слышат, но в голове пусто, никаких мыслей.
В доме несколько комнат под стеклянной крышей, специально оборудованных для игр. В первой – крепость, совсем как настоящая, только маленькая. Есть там солдатики, пушечка, разводной мост, ров с водой.
Поиграл Антось два дня в войну и бросил: надоело!
Во второй комнате искусственный грот с гномами. Но он не девчонка – в куклы играть.
В третьей – всё как на необитаемом острове: пальмы, живые попугаи, обезьянки. Даже шалаш можно построить. И звериные шкуры есть. Стал он играть в Робинзона, но и это ему скоро наскучило.
Четвёртая комната – собственно, и не комната, а бассейн с маленькими лодочками, парусниками, рыбацкими шхунами, живыми рыбками. Хочешь – сетью лови, хочешь – на удочку.
Тут он тоже долго не задержался. Поймал рыбку и отпустил: жалко стало. Покрошил пряник лебедю. Больше тут делать было нечего.
В мастерской – была и такая комната – проработал он целых четыре дня. Но там всё заранее было подготовлено, подогнано. Не нужно ни умения, ни смекалки. Дощечки, чтобы не пораниться, гладенькие, обструганные. Неинтересно.
В библиотеке столько книг, что не знаешь, какую и выбрать…
Чтобы развлечь его, миллионер приглашал в гости детей. Но они во всём ему уступали, угождали. Даже когда в войну играли, не решались драться с ним.
– Что тебе купить? Кого пригласить? – спрашивает каждый день миллионер.
– Ничего мне не нужно, – отвечает Антось.
Он себя чувствует как птица в клетке, как ласточка перед отлётом в тёплые края. И в конце концов решает вернуться в Варшаву. Там его, наверно, уже забыли и больше не ищут. Затопили островок на Висле и думают: он погиб.
– Почему ты на скрипке не играешь?
– Не хочется.
– А почему не читаешь?
– Глаза устали.
– А почему игрушки забросил?
– Надоели.
«Вернусь домой и прогоню двойника, – думает Антось. – Нехорошо родителей обманывать. Они же не знают, что это не их сын. Вернусь, даже если утратил дар волшебства».
Пустяковые чудеса, впрочем, иногда и сейчас ему удавались.
Наверно, переутомился. Надо ещё и ещё пробовать. И он пробует. «Хочу, чтобы под подушкой оказалась шоколадка!» Иногда получается, иногда – нет. «Хочу иметь злотый!»
Сунул руку в карман: «Есть!» От радости даже поцеловал маленькую серебряную монетку.
Испытывал волшебную силу и на улице: «Пусть этот господин выронит портфель… А вон та дама чихнёт… Собака залает на девочку…»
По-прежнему то получается, то нет.
«Надо ещё подождать», – решает он.
Наконец, кажется, настал подходящий момент.
На одной из шахт началась забастовка, и миллионер срочно выехал туда. Выбравшись тайком из парка и убедившись, что за ним не следят, Антось изменил с помощью волшебства внешность и одежду и, смешавшись с уличной толпой, поехал в порт.
Там постоял перед расписанием – узнать, в какие страны и когда отплывают пароходы.
– Эй, парень, ты чего здесь делаешь?
– Работу ищу.
– Гони доллар, отведу куда следует.
Антось дал пять, но сдачи, конечно, не получил.
– Пошли, оборванцы!
Это относилось к мальчишкам – было их около десятка. На них Антось сперва не обратил внимания.
Мужчина привёл всех в обшарпанный деревянный барак, где помещалось бюро по найму работников.
– Подождите тут! – бросил провожатый.
Стали по очереди вызывать и задавать одни и те же вопросы:
– Имя? Фамилия? Сколько лет? Адрес? В школе учился?
– What is your name? Wie alt bist du? Où demeures tu? Andato a skuola? [11] – спрашивает и Антося господин с трубкой.
А он отвечает, вернее, напропалую врёт по-английски, по-французски, по-немецки и по-итальянски. Ответы записывают в ведомость.
– Покажи руки! Зубы! Гм, гм… Прочти вот это, – повелительно сказал господин с трубкой, протягивая грязный мятый листок бумаги, на котором было написано: «Не воровать. Слушаться…» И для большей доходчивости больно стукнул Антося указательным пальцем по носу. – Понятно? Распишись, да смотри, чтобы фамилия была та же, что в твоей фальшивой метрике!
– У меня документы не фальшивые, – возразил Антось.
– Молчать! Знаем мы вас, мошенников!
Так Антось оказался на том же самом пароходе, на котором плыл в Америку. Но совсем уже не как знаменитость в сопровождении целого штата слуг, не как избалованный, капризный барчонок, перед которым заискивали красивые дамы и элегантные господа.
Сотоварищи приняли его не слишком любезно.
– А вещи где?
– У меня нет вещей. Не успел собраться.
– Взятку давал? Сколько?
– Нисколько!
– Не заливай! Без взятки сюда не попадёшь.
– На четырёх языках лопочет, а вещичек нет!
– Руки белые, как у девчонки. А в голове небось вшей полно!
Антось присел на чемодан: больше некуда было.
– Ты чего это на мой чемодан без спроса плюхнулся? Постой да подожди, пока мы не решим, где тебе место отвести.
– Почему это к нам? У нас в каюте и без него дышать нечем!
– А в нашей и так пятеро.
– Без тебя знаю!
– Его вместо Михала взяли. Вот и пусть спит на его месте. И не командуй!
– Заткнись! Без году неделя плаваешь, а туда же со своими советами. Отслужи с моё, тогда и рассуждай!
– Тоже мне ветеран нашёлся! Мой отец двадцать лет плавал, двумя медалями «За спасение утопающих» награждён…
Ещё немного, и в ход пошли бы кулаки, но тут вошёл буфетчик по кличке Рыжий, приставленный надзирать за мальчишками.
Разозлённый, что на пароход без его ведома взяли новичка, и к тому же пьяный, он набросился на Антося:
– Чего раскорячился?! Стой прямо, ты, недоделанный! Сразу видать, неженка – морской болезнью будет маяться.
– А мы за ним подтирай! Пускай спит за дверью.
– Молчать! Будет спать, где я скажу. Ну-ка, зубы покажи! Отроду небось не чистил? Стань-ка к двери! Ноги вместе! Теперь кланяйся!
Антось поклонился.
– Ещё раз! Подумаешь, важный барин! Еле голову наклоняет. Ниже опусти! Ещё ниже! Небось корона с головы не упадёт! – прикрикнул он и, схватив Антося за шею, изо всех сил пригнул книзу. – А теперь воды подай! – продолжал он его муштровать. – Да пошевеливайся! Не так, болван! Теперь улыбнись, недотёпа!