— Есть вода! — объявил старший бурильщик, дядя Федор, опытный мастер с тридцатилетним стажем. — Хорошая, чистая, идет под напором!
Из скважины действительно показалась вода — прозрачная, без запаха, с приятным вкусом. Дебит составил около литра в секунду, что для разведочной скважины было неплохим результатом.
Но радость оказалась преждевременной. Вечером того же дня в совхоз прибыла делегация от местных жителей во главе с председателем сельсовета Иваном Кузьмичем Семеновым, пожилым мужчиной с седыми усами и решительным характером.
— Товарищ Громов, — сказал он, входя в кабинет директора, — у нас к вам серьезный разговор. Народ против бурения возле кладбища.
— Почему? — удивился Громов.
— Нехорошо это, — объяснил председатель сельсовета. — Покой предков тревожить. Бабушки говорят, что беды от этого будут.
За Семеновым в кабинет вошли еще несколько местных жителей — бабушка Матрена в черном платке, дедушка Архип с палкой из березового сука, тетя Агафья, которая работала техничкой в сельсовете. Все выглядели встревоженными и решительными.
— Виктор Алексеич, — обратилась ко мне бабушка Матрена своим хрипловатым голосом, — ты человек образованный, книжки читаешь. Неужели не понимаешь, нельзя возле кладбища землю тревожить? Мертвые покоя не дадут.
Старуха была невысокой, сгорбленной, но глаза у нее горели таким огнем убежденности, что спорить не хотелось. На шее висели узелки с травами-оберегами, в руках четки из рябиновых ягод.
— Матрена Егоровна, — сказал я мягко, — мы же не трогаем само кладбище. Скважина в ста метрах от ограды.
— Сто метров или тысяча — все равно, — упрямо покачала головой старуха. — Земля-то одна. Мой дед там лежит, и прадед, и пращур. Семьдесят лет в покое спали, а теперь машины железные грохочут.
Дедушка Архип постучал палкой по полу:
— И я против! Воевал под Сталинградом, товарищи погибли. Знаю, что такое — тревожить мертвых. Плохо это кончается.
Ситуация складывалась сложная. С одной стороны, нужда в воде была критической. С другой стороны, идти против религиозных убеждений местных жителей означало создать конфликт в коллективе.
— Товарищи, — попробовал вмешаться Громов, — но ведь вода нужна всем. Засуха будет, урожай погибнет, работы лишимся. Вы же советские люди, образованные. На дворе двадцатый век, наука все уже объяснила. Что за нелепые суеверия?
— Суеверия тут ни при чем. Просто есть традиции, — ответил председатель сельсовета. — Кроме того, мы не против воды. Только ищите в другом месте. Земли много, найдется где пробурить.
Геолог Волков изучал карту, разложенную на столе:
— Можно попробовать вторую точку — возле бывшей мельницы. Там тоже признаки водоносного слоя есть.
— Вот и славно, — согласилась бабушка Матрена. — Мельница место рабочее, живое. Там и бурите.
Утром буровую установку перевезли к развалинам старой мельницы, что стояла на берегу пересохшего ручья Каменка. От мельницы остались только фундамент из местного камня да полуразрушенное мельничное колесо, заросшее травой и кустарником.
Место действительно выглядело перспективным. Вокруг росли ивы и тополя, что указывало на близость грунтовых вод. Почва была влажной даже после нескольких сухих дней.
Бурение началось в восемь утра. Я приехал на участок около полудня и застал геологов в приподнятом настроении.
— Отличная скважина получается, — доложил Волков, показывая керны — цилиндрические образцы породы, извлеченные буром. — Мощный водоносный горизонт на глубине восемнадцати метров.
Действительно, из скважины била сильная струя чистой воды. Дебит составил почти три литра в секунду, в три раза больше, чем на первом участке.
— А качество какое? — поинтересовался я.
Петр Андреевич достал из полевой сумки бутылку с пробой воды:
— Прозрачная, без запаха, жесткость нормальная. Для питьевых нужд подходит, для полива тем более.
К вечеру стало ясно, что удача наконец улыбнулась нам. Скважина давала стабильный дебит, вода была хорошего качества, никаких технических проблем не возникало.
— Виктор Алексеевич, — сказал Волков, упаковывая оборудование, — если остальные точки дадут похожие результаты, то с водой у вас проблем точно не будет. Можно планировать серьезную оросительную систему.
За неделю геологи пробурили еще пять разведочных скважин в разных частях совхозной территории. Результаты превзошли ожидания — четыре скважины дали воду с суммарным дебитом более десяти литров в секунду.
— Достаточно для орошения двух тысяч гектаров, — подсчитал я, изучая данные откачек. — А если пробурить производственные скважины большего диаметра, дебит увеличится еще в полтора раза.
Громов внимательно изучал геологические разрезы, составленные специалистами:
— А сколько будет стоить полный комплекс работ?
— Двенадцать производственных скважин, магистральные трубопроводы, насосные станции, дождевальные машины, — перечислял Волков, листая расчеты. — Примерно четыреста тысяч рублей под ключ.
Сумма была внушительной, но сопоставимой с годовой прибылью совхоза. При успешной реализации проекта орошения эти деньги окупятся за два-три года.
Пока геологи завершали работы, в поселке продолжалась «картофельная война» между тетей Дусей и тетей Маней. Обе соперницы самозабвенно ухаживали за своими грядками, применяя весь арсенал известных им методов.
Тетя Дуся каждое утро поливала картофель дождевой водой, которую собирала в деревянную бочку с покрытой мешковиной крышкой. Потом рыхлила землю специальной тяпкой, которую дядя Вася выковал в кузнице по ее чертежам. И обязательно разговаривала с растениями, что, по ее убеждению, стимулировало рост.
— Расти, моя красавица, — слышал я ее голос, проходя мимо огорода, — расти большая-пребольшая, чтобы тетка Маня обзавидовалась!
Тетя Маня применяла более научный подход. Она выписала из районной библиотеки книгу «Картофелеводство в Сибири» и изучала ее по вечерам при керосиновой лампе. Потом составила график подкормок и строго его соблюдала.
Кроме того, она использовала метод, подсмотренный у колхозных агрономов, укрывая грядку на ночь старым брезентом, чтобы сохранить тепло почвы.
— Наука побеждает! — говорила она соседкам. — В книге пишут, картошка тепло любит, вот я ей тепло и создаю!
Обе соперницы регулярно наведывались в НИО за консультациями, маскируя истинную цель под общие вопросы о сельском хозяйстве.
— Виктор Алексеич, — заглянула как-то тетя Дуся, — а правда, что картошке фосфор полезен? Для для общего развития хозяйства интересуюсь.
— Правда, — подтвердил я. — Особенно во второй половине вегетации, когда клубни формируются.
— А в каком виде лучше давать?
— Суперфосфат простой, столовую ложку на ведро воды. Раз в десять дней поливать.
Тетя Дуся внимательно записывала рекомендации в тетрадь в клеточку:
— А калий? Слышала, для размера полезен…
Через день с аналогичными вопросами приходила тетя Маня. Я честно давал одинаковые советы обеим сторонам, соблюдая