— Проходите в контору, покажу схему размещения, — ответил я, указывая на здание совхозного управления.
В кабинете Громова мы разложили топографическую карту масштаба 1:10000, на которой красными кружками были отмечены точки будущих скважин. Всего планировалось пробурить двенадцать производственных скважин глубиной от сорока до восьмидесяти метров каждая.
— Начнем с первой точки, возле старой мельницы, — сказал я, указывая на карту. — Там разведочная скважина дала хороший дебит — три литра в секунду.
Кузнецов внимательно изучил схему, сверяясь с записями в потертом полевом дневнике:
— Породы какие? Сложности ожидаются?
— По данным разведки — суглинки, пески, местами прослойки глины. Водоносный горизонт на глубине восемнадцати метров. Ничего сложного.
— Тогда управимся за неделю, — уверенно сказал бригадир. — Установка мощная, грунты у вас не каменистые.
К десяти утра у места будущей первой скважины собралась внушительная делегация. Приехал первый секретарь райкома Климов на черной «Волге» ГАЗ-24, представители областного управления водного хозяйства, корреспондент районной газеты «Ленинский путь» с фотоаппаратом «Зенит-Е».
Климов был в добром расположении духа. Он стоял возле буровой установки в длинном пальто с каракулевым воротником и шапке-ушанке, держа в руках папку с документами по программе мелиорации.
— Товарищи, — обратился он к собравшимся, — сегодня знаменательный день для нашего района. Начинается строительство современной оросительной системы, которая обеспечит стабильные урожаи независимо от капризов погоды.
Речь была краткой, но торжественной. Климов подчеркнул важность проекта для развития сельского хозяйства области и отметил роль совхоза «Заря» как базового предприятия по освоению неудобных земель.
— А теперь предоставляю слово инициатору проекта, заведующему НИО товарищу Корнилову, — сказал первый секретарь, указывая на меня.
Я подошел к импровизированной трибуне, ящику из-под картофеля, поставленному рядом с буровой установкой:
— Товарищи, за несколько месяцев мы освоили пятьсот гектаров неудобных земель. Но без гарантированного водоснабжения эти достижения могут оказаться под угрозой. Оросительная система, которую мы начинаем строить, станет надежной защитой от засухи.
Я показал схему размещения скважин и трубопроводов, объяснил принципы работы дождевальных машин «Фрегат», рассказал об экономической эффективности проекта.
— Общая стоимость системы составит четыреста тысяч рублей, — сообщил я. — Но уже через три года она полностью окупится за счет дополнительных урожаев.
После официальной части Кузнецов дал команду на запуск буровой установки. Дизельный двигатель ЯМЗ-236 взревел, загудел компрессор, и стальной бур начал погружаться в мерзлую землю.
— Пошли! — объявил бригадир, следя за показаниями манометров на пульте управления.
Первые метры шли легко. Бур проходил слой за слоем — мерзлый суглинок, песок с галькой, снова суглинок. Керны извлекались чистыми, без посторонних включений. Все соответствовало данным разведочного бурения.
— Отличная работа! — одобрил представитель областного водхоза, наблюдая за процессом. — Видно, что геологи хорошо поработали.
К обеду делегация разъехалась, оставив буровиков работать в обычном режиме. Я зашел в НИО, где Кутузов и Ефимов анализировали образцы керна из первых метров скважины.
— Петр Васильевич, что скажете? — поинтересовался я, склоняясь над микроскопом МБИ-6.
— Породы действительно водоносные, — ответил лаборант, поправляя очки в металлической оправе. — Пористость высокая, проницаемость хорошая. Воды должно быть много.
Ефимов записывал данные в журнал наблюдений:
— По расчетам, на глубине двадцати метров должны выйти на основной водоносный горизонт. Если все пойдет по плану, к вечеру получим первую воду.
Около трех часов дня я вернулся к месту бурения. Установка работала ровно, бур углубился уже на пятнадцать метров. Кузнецов стоял у пульта управления, внимательно следя за приборами.
— Как дела, Степан Петрович? — спросил я.
— Пока все нормально, — ответил бригадир, не отрывая глаз от манометра. — Еще пять метров, и должны дойти до воды.
В это время к буровой подъехал УАЗ-469, из которого вышел Семеныч с двумя помощниками. Все были в рабочей одежде — ватных штанах, телогрейках, резиновых сапогах.
— Виктор Алексеич, — обратился ко мне экскаваторщик, снимая шапку-ушанку, — тут дело срочное случилось. В бане котел сломался, а завтра выходной. Мужики без бани останутся, жены скандалить начнут.
Проблема была серьезной. Субботняя баня была святой традицией для работников совхоза. Нарушить ее означало создать социальную напряженность в коллективе.
— А что с котлом? — поинтересовался я.
— Труба лопнула, пар весь ушел. Сварщик говорит, запчастей нет, до понедельника не починить.
Семеныч почесал затылок под шапкой:
— Я тут подумал, может, временную баню соорудить? В лесу, подальше от глаз. Брезент есть, печка железная найдется.
Идея была дерзкой, но вполне реализуемой. Временная походная баня могла решить проблему выходного дня.
— А где место подберете? — спросил я.
— Знаю местечко в березовой роще, километрах в трех от поселка. Там и родничок есть, и дрова рядом.
— Хорошо, — согласился я. — Только осторожно. Чтобы никого не простудить и пожара не устроить.
Семеныч просиял:
— Обязательно! Мы же не первый раз походные бани делали. Еще в армии научились.
Они уехали готовить «операцию баня», а я остался наблюдать за буровыми работами. К пяти вечера установка дошла до отметки двадцать метров, но воды пока не было.
— Странно, — озабоченно сказал Кузнецов, изучая керн с двадцатиметровой глубины. — По разведке здесь уже должна быть вода.
— А может, чуть глубже залегает? — предположил я.
— Может быть. Бурим дальше.
На глубине двадцати пяти метров произошло то, чего никто не ожидал. Бур наткнулся на препятствие и намертво заклинил. Двигатель взревел на максимальных оборотах, но бур не двигался ни вверх, ни вниз.
— Стоп! — скомандовал Кузнецов, выключая установку. — Засада. Попали на что-то твердое.
Попытки извлечь бур ничего не дали. Стальная буровая головка намертво застряла в породе. Более того, при попытке вытащить ее с силой лопнул буровой шланг высокого давления.
— Что это может быть? — спросил я, глядя на неподвижную буровую колонну.
— Валун какой-то здоровенный, — предположил бригадир. — Или каменистый пласт, которого разведка не обнаружила.
Ситуация была критической. Бур стоил несколько тысяч рублей, а без него невозможно продолжать работы. Кроме того, застрявший инструмент нужно как-то извлекать.
— А что можете предложить? — поинтересовался я.
Кузнецов снял каску, почесал голову:
— Нужна более мощная установка. Наша УРБ-3А3 для таких пород слабовата. Требуется УРБ-2А2 или лучше станок шарошечного бурения.
— А где такие взять?
— В области есть, но они заняты на других объектах. Нужно договариваться, очередь отстаивать.
Я понял, что проект может затянуться на недели, если не месяцы. А