— Что-то мне подсказывает, что этот Поспелов может оказаться весьма полезным человеком, если мы подкинем ему пару улик. Только надо действовать тонко. Такие ребята не любят, когда им лезут в душу.
Я присел на край кровати, глядя, как Инна всё-таки выбирается из-под одеяла. Она потянулась, глаза её были ещё полузакрыты.
— Костя… А ты чего такой серьёзный? Что-то случилось?
— Всё хорошо, солнышко. Просто думаю, как бы снять закат так, чтобы все цвета не выгорели на плёнке.
Она хмыкнула и села на кровати, накидывая халат.
— У тебя вечная проблема — ты не фотограф, ты какой-то тайный агент. Постоянно с умным видом что-то решаешь, а мне потом голову морочишь.
— Ну уж прости. У меня просто башка такая, конструктивная.
— Тогда иди конструктивно достань мне пирожное. И ещё бутылку минеральной. А я пока в душ.
— В употреблении спиртных напитков замечена не была, но утром жадно пила минеральную воду…
Она поцеловала меня в щёку и исчезла за дверью ванной. Я же тем временем снова включился в интерфейс.
— «Друг», дай краткое досье по Поспелову. Чем он нам может быть полезен, кроме наличия удостоверения с гербом?
— Полковник Павел Анатольевич Поспелов. Оперативник с двадцатилетним стажем, участник крупных расследований. В Москве работает в отделе особо тяжких преступлений. Судя по данным, имеет твёрдую репутацию и развитую сеть личных контактов. Вынужден был взять отпуск после ряда громких дел. По неподтверждённым данным, недоволен ситуацией в системе МВД. Симпатизирует не ангажированным сотрудникам и структурам.
— То есть у него есть мозги, нервы, и он в бешенстве от того, что грохнули его товарища.
— Вероятность позитивной реакции на предоставление информации — шестьдесят девять процентов. Вероятность оперативного вмешательства — сорок три. Вероятность того, что он сам передаст материалы в надлежащие инстанции — восемьдесят два.
— Хм… Ладно. Тогда мне нужен контакт. Визуальный и личный. Без лишней театральщины.
— «Муха» уже анализирует маршрут его утренней прогулки. Вероятно, он направится в сторону пляжа около одиннадцати. Предлагаю перехват у кафе «Бриз».
— Отлично. Как только появится, шепни. Надо подготовить два конверта. Один с распечатками фоток, другой — с фрагментами видео. Печать снимков я сейчас организую, кассета готова. Я сам передам ему компромат при личной встрече.
— Выполняется.
Я выдохнул и открыл шкаф, доставая рубашку и штаны. Взгляд скользнул по зеркалу. Я выглядел расслабленно. Как обычный отпускник. Но внутри меня уже стучал старый боевой ритм — тот, что включался, когда приходилось шевелиться между политикой, криминалом и здравым смыслом.
В этот раз мы с «Другом» решили сыграть на опережение. Пускай у винного барона и есть связи, но у нас — информация. И полковник МУРа, который только что потерял друга. И которому, возможно, нужен повод для мести.
* * *
Когда я мчался по пыльной курортной улочке с целлофановым пакетом в руке, полупустая пляжная набережная перед глазами размазывалась от встречного ветра, а в голове, как барабанный бой, стучало: «Не дай бог он уйдёт раньше. Не дай бог, я приду позже.»
Плёнку проявили по тройному тарифу, хотя я и не спорил — времени было меньше, чем надо, а фотографии были нужны не просто срочно, а ещё вчера. Мужик за прилавком, седой и с руками в проявочной химии, цедил сквозь зубы:
— Ты чего, фотожурналист что ли? На голову себе напечатай. Плёнку прожёг едва не насквозь — давно таких не приносили, из ГДР, аж ORWO. Да и негатива через пару лет не останется — храните в тени.
— Спасибо, выручили. Я в долгу не останусь, — отозвался я, хватая конверт с отпечатками, ещё пахнущий уксусом и химией.
Снимки были слегка влажные — несколько углов уже закрутились, но изображение держалось. Контуры лица молодого кавказца, застывшего в резком движении у моей «Нивы», на одном из кадров были особенно резкие. Это и был мой козырь.
Свернул за угол, перепрыгнул через лужу, где купались голуби, и почти влетел на террасу кафе «Бриз». Тень от навеса была как глоток воды после зноя, но я едва на неё обратил свое внимание. За дальним столиком, в синих очках и с газетой в руках, сидел нужный мне человек. Вторая чашка кофе рядом говорила, что он кого-то ждёт. Или не прочь поговорить.
Я подошёл не спеша, но быстро. Полковник оторвался от газеты, посмотрел на меня поверх очков. Лицо у него было квадратное, с короткой армейской стрижкой, взгляд — тяжёлый и опытный, но не злобный. Скорее усталый и немного настороженный.
— Доброе утро, полковник Поспелов? — начал я с прямого подхода, кладя на стол прозрачный пакет с фотографиями.
Он нахмурился, но не отшатнулся. Поднял пакет, взглянул на снимки. Долго смотреть не пришлось — лицо угонщика сразу привлекло внимание.
— И кто вы такой, что приходите ко мне с этим? — его голос был тихим, но плотным, как у человека, привыкшего отдавать приказы без крика.
— Можно считать меня неравнодушным свидетелем. Или просто тем, у кого случайно оказались глаза там, где они были нужны.
— Очень завуалированно, — буркнул он. — Садитесь, раз пришли.
Я сел напротив. Кофе в его чашке был почти нетронут, он деликатно сдвинул его ко мне.
— Местные про вас ничего не хотят говорить. Но вы тот у кого прошлой ночью пытались угнать «Ниву» — добавил Поспелов.
— Все правильно. Уверен, что практически весь пансионат в курсе этого.
— Это интересно, — сказал он кивая на снимки. — И где же снято?
— Прямо у моего автомобиля. «Ниву» хотели угнать, не зная, что она под наблюдением. Выборочный контроль, скажем так. Удалось засечь не только лицо, но и разговоры этого типа. И он привел меня к одному вашему знакомому — уже бывшему, как я понимаю.
Глава 24
Полковник на секунду прикрыл глаза. Видимо, сжал зубы.
— Его застрелили ночью. Прямо в собственной квартире. И это — как-то связано?
— Это связано напрямую. Я могу дать вам материалы. Сейчас — только фотографии. Вечером — плёнку с видео. Но только лично вам в руки.
— Вы хоть понимаете, куда лезете? — Поспелов опустил очки, глядя теперь прямо. — Здесь не просто вороватые мальчики на пляже.