— Это… очень похоже на то, что с нами делали варанцы, — произнесла она негромко. — Все мы вышли из одного племени, но жизнь распорядилась иначе…
Я кивнул. История повторялась. Только герои другие и более свирепые…
— Дима, — Лана поднялась и присела рядом со мной на кушетку, — я тебя очень прошу. Мы должны им помочь. Я не знаю как, не понимаю зачем, но… чувствую, что они не такие. Не чудовища.
— Неплохие, — подтвердил я. — Такими их сделала Морана.
Мои мысли снова вернулись к той резне. Айсварны действовали с такой ненавистью, что сомнений быть просто не могло. И если нам удастся поймать хотя бы одного из них, то я смогу с вероятностью девяносто процентов узнать, каким образом бывшей Хранительнице удалось провернуть всё это. Впрочем, ответ я частично знал. Врождённый дар «очарования» сыграл в этом плане не самую последнюю роль…
— Мне кажется, что здесь достаточно тепло, чтобы… — Лана загадочна улыбнулась.
— Для того чтобы… — я моментально уловил намёк и, придвинувшись ближе, поцеловал её…
(Подмосковье, в десяти километрах от Москвы, штаб сопротивления)
Цесаревич стоял на палубе «Грача» и молча смотрел вдаль. Лёгкий ветер трепал его волосы, но он не обращал внимания. Внутри всё кипело. Злость сжигала изнутри, мешая мыслить здраво. Он вновь прокручивал в голове всё, что произошло за последние часы, и с каждым разом злился сильнее.
От допросов оказалось мало толку. Ни одного внятного ответа, ни одного подтверждённого участника заговора. Все как один — либо молчали, либо утверждали, что ни в чём не виновны. «Сумеречные охотники», вместе со Станиславом, так и вовсе сбежали. Он ведь чувствовал, что эти четверо опасны, и всё равно решил довериться. Теперь все они превратились в личную головную боль…
Больше всего Николай злился на Эраста. Именно советник уговорил его прилететь и лично взглянуть на кандидатов для секретной миссии. Говорил: «Выбор должен быть личным, иначе не поймёте, кто перед вами и не сможете сработаться». Ну и что в итоге? Личный выбор чуть не стоил ему жизни.
— Ваше Высочество, мы его вскрыли, — донёсся голос одного из командиров.
Не так давно, Цесаревич отдал приказ вскрыть огромный сейф, что находился в трюме. Вполне возможно, что именно там предатели прятали новые снаряды, которые могли рвануть в любой момент. Подвергать опасности остальных он не хотел, поэтому отогнал катер к одной из воронок, которые образовались после взрывов снарядов. Уж слишком всё шло криво.
Он спустился в трюм, чтобы лично посмотреть на спрятанные там предметы.
— До вашего прибытия никто внутрь не заглядывал, — доложил второй командир, вытянувшись по стойке.
— Давай, — коротко бросил Николай, а сам, вместе с остальными солдатами отошёл к открытому люку для выгрузки, чтобы в любой момент покинуть катер.
Командир вместе с ещё одним солдатом ухватились за ручку сейфа, похожую на штурвал корабля, и начали тянуть в сторону. Приложив достаточно усилий, им всё же удалось сдвинуть её с места. Петли скрежетали так, что Николай поморщился от неприятных звуков.
Внутри оказался не просто сейф — целая мини-комната, обшитая дорогим деревом. Полки, тумбы, запертые ячейки — всё как в личных тайниках знати. Но порядок в ней явно нарушили. Большинство предметов валялись на полу, словно какой-то великан взял его в руки и хорошенько потряс, после чего поставил сюда.
— Деньги? — оказавшись около сейфа, Николай нахмурился.
Конечно, он ожидал увидеть здесь деньги и драгоценности, но всё же надеялся, что сможет найти хотя бы парочку снарядов. Увы, никакого намёка. Деньги, драгоценности, слитки золота и артефакты. Банально и безвкусно.
Да, артефактов было много. Некоторые — четвёртого и даже пятого уровня. Но про них цесаревич и так знал, благодаря работе своего «радара».
Он тяжело выдохнул. Внутри сейфа не оказалось ничего взрывоопасного. Это, конечно, хорошо… Но по-своему и разочаровывало. Цесаревич не отказался бы прихватить с собой пару таких сюрпризов — в качестве подарка Императору Германской Империи. Пусть бы знали, с кем имеют дело. А так — только золото, бумаги и второсортные артефакты, не выше пятого уровня.
— Угрозы нет, — с некоторым недовольством произнёс он вслух.
Солдаты переглянулись, но промолчали. Знали: лучше не мешать, когда он в таком настроении.
— Что делать с ценностями? — спросил один из командиров, осторожно отходя от сейфа.
— Сделать опись, — бросил цесаревич, уже разворачиваясь к выходу.
Он не успел сделать и пары шагов, как сверху раздался топот. В трюм влетел запыхавшийся солдат, лицо в поту, голос дрожал от спешки.
— Ваше Высочество! На горизонте появились два катера!
— И что? — Николай даже не обернулся. — Мне теперь докладывают о каждом пролетающем судне?
— Они из Москвы! — выпалил гонец. — На одном из них — герой Российской Империи!
Николай замер. Эта фраза зацепила. Зацепила очень глубоко, потому что так могли назвать только одного человека…
— Все за мной! — резко скомандовал он и одним рывком вылетел из трюма.
Когда он прибыл к штабу, катера уже стояли над зданием, закреплённые на магтроссах. По трапу неспешно спускались двое пленников. За ними — и сам Станислав. Толпа военных приветствовала его аплодисментами. Даже Мезенцев бросился к нему, едва не подпрыгивая от радости.
Герой Российской Империи. Станислав Тангаров. Объявился-таки? Николай стиснул зубы. Слишком много славы, слишком много доверия и слишком мало подчинения. Пусть радуется, пока может. Пусть принимает аплодисменты. Но всё это — до тех пор, пока я до него не добрался.
— Станислав Алексеевич! — закричал градоначальник, пожимая руку Тангарова. — Вы наш спаситель!
— Это моя работа, — ответил Станислав сдержанно, почти безэмоционально. Голос у него был ровный, уверенный — так говорят люди, которых привыкли слушать. — Жаль только, что удалось поймать лишь двоих. Остальные пали от тварей, что прорвались на территорию военной базы.
— База? — Мезенцев сразу нахмурился. — Станислав, вы обязаны всё нам рассказать. Здесь в последние часы творится какой-то дурдом…
— Тангаров! — выкрикнул Николай. Голос его резанул пространство, заставив толпу обернуться. — Ты арестован за неподчинение!
Николай приземлился напротив и с ходу направился к лунарианцу. За спиной — десяток бойцов. Те сразу же рванули вперёд, окружая Станислава вместе с градоначальником.
Цесаревич не собирался делать поблажек. Ни