Глава девятая
Ростовщик и его гость
Мальчики очнулись оттого, что где-то рядом явственно звякнула связка ключей.
«Дева!» – пронеслось в голове у Николки.
Скрипучий мужской голос произнёс по-немецки:
– Ну вот, Томас, давай сядем сюда. Глазеть на нас некому, но здесь, среди кустов, будет потеплее.
Николка узнал этот голос – он принадлежал соборному сторожу. Соборный сторож и тот, кого он назвал Томасом, подошли к скамейке, стоявшей совсем близко от Николки и Мартина, и сели на неё. Послышался звук вынимаемой пробки.
Соборный сторож произнёс:
– За твоё здоровье! – и последовало продолжительное бульканье.
Потом сторож крякнул и сказал:
– Славное винцо пьёт епископ!
– Да, – подтвердил Томас, – епископ не позволит себе наливаться чем попало! За твоё здоровье!
Снова послышалось бульканье.
– Жаль только, закусить нечем, – сказал соборный сторож.
– Такое вино грех закусывать, – ответил Томас.
– А не грех красть его у епископа? Хе-хе-хе!
– Ха-ха-ха!
Бульканье.
Снова бульканье.
Томас заговорил громче:
– Сказать по совести, мне незачем красть вино епископа. Его винные погреба всегда в моём распоряжении! Мы с епископом – закадычные друзья! Мы оба из прекрасной солнечной Вестфалии! Ты тоже из Вестфалии! У меня два друга – епископ и ты!
– За здоровье дерптского епископа! – сказал соборный сторож.
– Канцлеры там разные, – продолжал Томас, – это всё для него чепуха… Как я скажу, так он и сделает! Сегодня мы с ним обсуждали одно важное дело… – Неожиданно Томас провозгласил: – За здоровье магистра Ливонского!
– С чего это ты пьёшь за здоровье магистра? – проскрипел соборный сторож. – Ведь наш епископ с магистром как кошка с собакой?
– Теперь они лучшие друзья! Их помирила ревность по святой католической церкви!
– Давно пора, – сказал соборный сторож. – Ну ладно, говори, какое у тебя ко мне дело.
– Хочу попросить тебя, чтобы ты не пускал в распродажу мои доспехи – они мне скоро понадобятся, – сказал Томас.
– Я тебе дал под них сотню гульденов, – заметил соборный сторож, – с тем чтобы ты весной вернул мне полтораста. Но уже и лето миновало, а я ещё не получил от тебя ни пфеннига. Не хранить же мне твой заклад всю жизнь!
Голос Томаса стал умоляющим:
– Прошу тебя как друга – повремени!..
– Дружба дружбой, а гульдены врозь, – сказал соборный сторож. – У тебя никогда не бывает денег, откуда же они теперь вдруг возьмутся?
– Ты прав, с этим проклятым миром я совсем обнищал. Но скоро всё переменится!
– Что же переменится? – спросил соборный сторож. – Ведь мир ещё не истёк!
– Ладно уж, открою тебе… как старому другу, – проговорил Томас. – Но смотри: если хоть словом кому-нибудь обмолвишься, не сносить тебе головы! Правда, мой меч у тебя в закладе, однако ради такого случая…
– Если ты пришёл грозить мне, можешь убираться – я пойду спать! – перебил его соборный сторож.
– Да нет, постой, – забормотал Томас, – это я так… Ты ведь знаешь: сильным мира сего ничего не стоит вздёрнуть человека за то, что он знает лишнее… Помнишь, как раскачивал ветер этих эстонцев, которые оказались соглядатаями русских? Я о твоей же пользе пекусь…
– О моей пользе предоставь печься мне самому, – процедил соборный сторож и умолк, приготовившись слушать.
– Словом, – сказал Томас, – надумал магистр покончить со Псковом раз и навсегда! У него к зиме будет стотысячное войско! Ещё ни один магистр за всё существование Ордена [15] не собирал такой силы! С ним будут все рыцари Ордена, прочие рыцари Ливонии [16], дворяне, бюргеры и даже много крестьян. Магистр нанял также огромное количество иноземных воинов. У него без числа осадных орудий. Как только на реках и болотах станет надёжный лёд, он двинет всю эту силу на Псков!
– Зря магистр откладывает на зиму: зимой он только людей поморозит! – сказал соборный сторож.
– Не поморозит! – возразил Томас. – Магистр не намерен там рассиживаться! Ему и нужна зима с ледяными мостами – слишком много времени понадобилось бы сейчас, чтобы стянуть ко Пскову такую прорву войска! Вся подготовка ведётся в строжайшей тайне! Главное – застать врасплох! Поскольку недавно заключён мир, псковичи и не помышляют о войне. Не осада, а штурм! Внезапность и быстрота! Удар – и Пскова нет! Что ни говори, а магистр молодец! Не то что его предшественник, этот недотёпа фон Вольтгузен. Ишь чего надумал – жить с русскими в мире! Сиди теперь в Венденской [17] башне, набирайся уму-разуму…
– Дай бог удачи магистру, – сказал соборный сторож, – дело доброе! Только ты-то как про это пронюхал? Ведь небось и рыцари магистровы не все знают, что задумал их магистр!
– Вчера к епископу приходил монах, – сказал Томас, – монах как монах, по виду – из нищенствующей братии. Заперлись они вдвоём в опочивальне и долго беседовали. Когда монах ушёл, епископ меня спрашивает: «Знаешь, кто это был?» – «Нет, говорю, ваше преосвященство, не знаю». А епископ и говорит: «Это ландмаршал Ливонского ордена». Оказывается, он нарочно оделся простым монахом: его магистр из Вендена прислал с тайным поручением – просить, чтобы наш епископ тоже держал наготове своих рыцарей и дворян. Сегодня мы с епископом как раз и обсуждали это дело.
– Вон оно что! – сказал соборный сторож. – Значит, и ты пойдёшь на русских?
– А как же! – ответил Томас. – Епископ отпустит меня ради святого дела. Так что я получу от магистра жалованье и выкуплю у тебя свои доспехи.
– Вон оно что! – повторил соборный сторож. – Ну, тогда за удачный поход: чтобы навеки сгинул в огне проклятый Псков, а ты привёз побольше добра из этого похода. Я, так уж и быть, подожду. Только, когда получишь жалованье, принесёшь мне не полтораста, а двести гульденов.
– Как тебе не совестно грабить старого друга! – с негодованием вскричал Томас.
– Ты пойдёшь грабить русских, так неужто тебе жалко каких-то пятидесяти гульденов для бедной церковной крысы? – проскрипел соборный сторож.
– Ну чёрт с тобой, пусть будет двести. Видно, не зря тебя называют слугой нечистого…
Соборный сторож засмеялся шелестящим смехом и поднялся со скамьи. Поднялся и Томас.
Ночь была тихая, и мальчики долго еще слышали удаляющиеся шаги.