Первым открыл огонь турецкий флагман «Ауни-Аллах». Затем началась пальба отовсюду. Несмотря на град пуль, ядер и книпелей, русские корабли продолжали движение. Их молчаливый ход казался непреодолимым, неизбежным и потому заранее сеял ужас среди турок.
– Судов турецких мы не боялись, – рассказывал один из офицеров-нахимовцев. – Но у Осман-паши, должно быть, служили «другие» турки, потому что стреляли метко и команды их наверняка звучали на английском или французском языках.
У Нахимова было чёткое правило: вести бой с противником на предельно короткой дистанции. И кораблям его, конечно, досталось от вражеской стрельбы, но зато Павел Степанович смог поставить их, развернувшись бортом, в наиболее выгодное положение. И лишь вслед за тем началась точная и сокрушительная работа его пушек. Один за другим взрывались пороховые погреба на судах Осман-паши. Флагман турецкого адмирала выбросился на берег, обрубив якорные канаты. А сам адмирал, раненный и всеми покинутый, мечтал лишь об одном – попасть в плен и выжить.
За три часа была уничтожена вся турецкая эскадра. Только одному пароходу удалось уйти. На нём бежал контр-адмирал Мушавер-паша (сын «владычицы морей») – так уважительно звали турки английского советника Адольфа Слейда, которого Осман-паша считал своим другом.
Сильные повреждения получили и русские корабли, но все они остались целы. Подошедшие к Синопу пароходы взяли их на буксир и отвели к Севастополю. Изодранные паруса, обгоревшие палубы, сбитые мачты и реи – всё это вызывало у встречавших не только тревожное сочувствие, но прежде всего гордость за мужество и отвагу победителей. Севастополь ликовал. Контр-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов, сражавшийся на одном из пароходо-фрегатов, сообщал: «Битва славная, выше Чесмы и Наварина, и обошлась не особенно дорого: 37 убитых, 230 раненых…»
После поражения в Синопе турки уже не могли высадить десант в Грузии. При наступлении на Армению их армия тоже оказалась разбитой. Так завершился первый год войны с Турцией.
Весной 1854 года Англия, Франция и Сардиния объявили войну России.
Оборона Севастополя
Сотни кораблей везли поближе к русским берегам всё, что требовалось для ведения войны. 2 сентября 1854 года соединённый флот высадил многотысячный десант у Евпатории. Войска выгружались на берег, не встретив никакого сопротивления. Через неделю 70-тысячная англо-франко-турецкая армия двинулась на Севастополь. Обе воюющие стороны прекрасно понимали: тот, кто владеет таким мощным и удобно расположенным портом, как Севастополь, тот владеет Чёрным морем. Поэтому сразу стало ясно: именно за этот город и развернётся главное сражение.
8 сентября на речке Альме главнокомандующий военно-морскими силами в Крыму князь Меншиков решил дать союзникам бой. Разыгравшаяся в неширокой долине битва была яростной и упорной, однако русским пришлось отступить. Но не к Севастополю, а к Бахчисараю – через него шла основная дорога из Крыма в Россию. Путь на Севастополь оказался незащищённым. Однако англо-французское командование, помня, какой немалой ценой им досталась победа на Альме, не решилось вести войска на штурм города, а перешло к осаде.
А между тем Меншиков бросил Севастополь на произвол судьбы. Город был хорошо защищён с моря, но сухопутных укреплений почти не существовало. Словом, могло случиться всякое, если бы англо-французы без промедления стали штурмовать город, а не устраиваться близ него. Позже сам Нахимов скажет о союзных генералах:
– Или они действительно ничего не знали о положении Севастополя, или же их можно назвать ослами.
Итак, пользуясь медлительностью и нерасторопностью противника, севастопольцы – небольшой гарнизон, команды моряков, снятые с кораблей, и мирные жители (в том числе женщины и дети) – начали срочно укреплять город. Копали окопы и траншеи, возводили блиндажи и сторожевые посты, расставляли снятые с кораблей орудия.
Опасным местом в обороне была длинная, разделяющая Севастополь на две части бухта. Оставляя город, Меншиков назначил начальником северной стороны Корнилова, южной – Нахимова. Своей волей, энергичными действиями, присутствием в самых уязвимых местах обороны прославленные адмиралы сумели поднять в защитниках Севастополя геройский дух.
– Будем отстаивать родной город до конца, – заявили севастопольцы.
Не раз Нахимов и Корнилов поднимались на старинную Башню Ветров, что возвышалась недалеко от берега, внимательно осматривали бухту в подзорную трубу. Как защитить город? У противника гораздо больше кораблей – новых, мощных, с дальнобойными пушками. Если они войдут в бухту, оборона Севастополя намного усложнится.
На созванном совете флагманов и командиров пришлось решать тяжёлый и горький вопрос: быть или не быть Черноморскому флоту? Отчаянные головы предлагали выйти всем кораблям в море и дать врагу последний жестокий бой. Лучше погибнуть, но со славой. Но кто же будет защищать город – небольшой гарнизон, жителей, стариков и женщин? Слёзы выступали у боевых моряков, когда стали составлять список, какие корабли-парусники – линкоры и фрегаты – нужно будет затопить в бухте, чтобы не проник в неё вражеский флот.
И вот наступил рассвет. На кораблях, выбранных для затопления, стоящих с отвязанными парусами, убирают мачты. Затем даётся команда прорубить одновременно отверстия в подводной части. Один за другим корабли медленно уходят на дно. Через несколько месяцев была затоплена вторая партия кораблей. Вот как оценил поступок русских моряков французский адмирал Гамелен: «…Если бы корабли не были затоплены, союзный флот после первого выдержанного огня вошёл бы в Севастопольскую гавань с успехом и вступил бы из глубины бухты в сообщение со своими армиями».
Противник, решивший вести бои за город с юга, остановился, увидев перед собой нескончаемые линии редутов, траншей и бастионов. Англичанам и французам пришлось также устраивать перед русским защитным валом свои укрепления и окопы. Война начинала принимать затяжной характер. Тогда ещё никто не знал, что битва за Севастополь продлится около года.
Павел Степанович постоянно посещал оборонительные рубежи. Он получил несколько контузий, часто болел, но всегда находил в себе силы, чтобы объехать позиции. Бесчисленные, бесконечные траншеи он объезжал на лошади. Как-то в наиболее опасном месте, когда вокруг Нахимова сыпались и свистели пули, к нему подбежали казаки, сняли с седла и уже в укрытии потребовали, чтобы адмирал дал слово, что не будет больше так близко подъезжать к неприятелю. С шутливым тоном Павел Степанович накинулся на своих спасителей:
– По какому праву вы хватаете адмирала, как мешок с зерном?.. Не получите от меня никакого слова…
В октябре англо-французское командование решило подвергнуть город жесточайшему обстрелу с моря и с суши. Семь часов «трудились» вражеские пушки. Но, выбравшись из своих траншей, неприятель наткнулся на такую штыковую атаку, что сразу же отступил. В русском войске уже не хватало ядер, бомб, патронов, продовольствия.
Один из участников обороны вспоминал: «…Мы собирали осколки, клали в жестянки и заряжали мортиры. Пущенные таким образом осколки осыпали неприятельские траншеи… А подвоз? Нам всё подвозили на телегах, а неприятель всё, что ему нужно, доставлял на пароходах. У англичан и французов были ружья с нарезным стволом – штуцера. Пули, пущенные из них, летят дальше, точнее. А мы со своими гладкоствольными хватили горюшка».
Когда Нахимов получал очередную царскую награду, не стесняясь присутствующих офицеров, он воскликнул:
– Лучше бы они мне бомб прислали!
А на хвалебные стихи одного сочинителя, присланные Нахимову, он с усмешкой отозвался:
– Если этот господин хотел мне сделать удовольствие, то уж лучше бы прислал несколько сот вёдер капусты для моих матросов.
Пополнения в ряды защитников Севастополя поступали редко. Но сколько солдат и моряков погибало ежедневно! Смерть уносила жизнь и офицеров самого высокого ранга. На Малаховом кургане – сильнейшем опорном пункте обороны – был смертельно ранен вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов. Возвращаясь с Камчатского редута, что, как щит, заслонял Малахов курган, попал под обстрел контр-адмирал Владимир Иванович Истомин: ядром оторвало ему голову.
17 июня союзники предпринимают очередной штурм Севастополя. Главный удар – на Малахов курган. На рассвете начинается ураганный огонь. «Город был буквально засыпан бомбами», – вспоминает генерал от артиллерии, находясь в самом городе. «Огненная река лилась по всему протяжению оборонительной стены», – отмечает другой участник сражения. Французы сражались отчаянно. Отряд отборных русских стрелков отбросил их. И вновь атака. Нахимов оказался в гуще сражения. Вот уже