Малыш Пол зарыдал так отчаянно, что Уле-Александр сразу пожалел о своих словах.
– Ты всё-таки можешь попробовать. У доктора такая отличная ковырялка, он сумеет наковырять у тебя что-нибудь. И ты, во всяком случае, посмотришь, какие у него там инструменты.
Вечером Уле-Александр чистил зубы с прежней радостью. Он полоскал рот громко-прегромко и очень долго.
– Уже хватит, – сказала мама. – Тебе спать давно пора.
– Грроого, – пророкотал Уле-Александр. Это означало «Сегодня я был молодец у зубного врача и заслужил полоскать рот, сколько хочу».
Мама тоже так думала, потому что больше ничего не сказала и не стала загонять его в кровать, пока он не пропел все свои полоскательные песни.
Ковбой
Мама, иди скорей! Смотри! – Уле-Александр стоял у окна и глядел на улицу.
– Что случилось?
Мама прибежала встревоженная, потому что Уле-Александр вопил как оглашенный.
– Видишь мальчика-ковбоя?
Мама выглянула в окно и увидела маленького мальчика в большой ковбойской шляпе. Он поигрывал кольтом с очень гордым видом.
– Мама, а можешь мне тоже такую купить?
– Нет, не могу. Я уже сто раз тебе объясняла, что, если мы будем покупать все странные вещи, которые ты просишь, нам на еду денег не хватит.
– Правда говорила, – сказал Уле-Александр. – Я забыл.
– Но если хочешь поиграть в ковбоя, можешь взять мою старую шляпу. Я её не ношу.
С этими словами мама достала из шкафа старую фетровую шляпу.
– Не очень она красивая. И совсем не ковбойская.
– Да, – кивнула мама, – зато у неё поля широкие.
Она достала клубок толстой красный пряжи и взялась переделывать шляпу в ковбойскую. Сперва вышила на донышке красную лошадку. Потом попросила Уле-Александра подержать клубок, а сама пошла к двери.
– Уле-Александр, стой на месте и держи клубок крепко, не урони.
Уле-Александр не мог понять, что она затеяла. А очень хотел.
Мама пропустила нить в дверную ручку, вернулась назад к Уле-Александру и протянула ему второй конец.
– Мы будем прыгать в резиночку? – спросил Уле-Александр.
– Нет. Теперь мы будем держаться каждый за свой конец и натянем шнур. Понял, что я хочу сделать?
– Похоже на шнур, только очень длинный и слишком тонкий.
Мама тянула изо всех сил, Уле-Александр как мог тащил в свою сторону.
– Уле-Александр, теперь иди ко мне и отдай мне в руки свой конец.
Шнур сложился, теперь он был толстый и как раз нужной длины.
– Интересно ты сделала, – сказал Уле-Александр.
Мама пришила шнур на шляпу по кругу вдоль тульи, и ещё осталось на завязку под подбородком. Настоящая ковбойская шляпа была готова.
– Теперь мне только кольт нужен. Сделаешь? – спросил Уле-Александр маму.
– Этого я не смогу, – сказала мама. – Но могу предложить кое-что другое. Им ковбои гораздо чаще пользуются.
– А что?
– Лассо, – ответила мама и принесла старую бельевую верёвку с красивой петлёй на конце.
– Смотри! – крикнула мама и кинула лассо. Оно просвистело через всю комнату и красиво обернулось вокруг торшера. Он качнулся вперёд, назад и стал падать.
– Ковбои ловят и лампы тоже? – спросил Уле-Александр.
– Нет, они ловят мустангов. Скачут верхом на лошадях и кидают лассо.
– Верхом на диких лошадях? – уточнил Уле-Александр.
– Нет, скачут они на простых домашних лошадях. Ковбои своих лошадок очень любят, они же всё время вместе. И вот ковбой скачет по прерии и видит вдали табун диких мустангов. Он несётся к ним галопом, кидает лассо и ловит самого красивого мустанга.
Мама увлеклась, Уле-Александр смотрел на неё круглыми глазами и видел её перед собой верхом на коне в погоне за мустангами.
– Мама, а откуда ты знаешь? Ты была в прерии?
– Нет, не была. Но я уверена, что всё как раз так.
– И я уверен.
Уле-Александр взял лассо, сел на игрушечную лошадку. Мама ушла на кухню, но туда долетал голос Уле-Александра. Он ни секунды не молчал: то пел, то болтал, а несколько раз попробовал и то и другое разом. «Я ковбой, скачу на своей ковбойской лошади, а вдали огромный табун диких мустангов. Я врезаюсь в него на всём скаку!»
– Я скачу как заводной,
Я ковбой, ковбой, ковбой,
Я скачу, скачу, скачу
И лассо кручу, кручу.
Видят все, что я ковбой,
Конь ковбойский подо мной.
И гнедой, и вороной.
Верный конь любимый мой
Скачет, скачет, скачет, скачет
Верный конь мой вороной.
Видят все, что я ковбой,
Смелый, храбрый, боевой,
У меня и шляпа есть,
У меня и шляпа есть,
У ковбоя шляпа есть,
Вот такая шляпа есть.
Я скачу, скачу, скачу
И лассо кручу, кручу,
Я его кидаю ловко,
Всем видна моя сноровка.
И ловлю мустангов ловко,
Очень-очень-очень ловко,
Буду я скакать всегда,
Не устану никогда,
Потому что я ковбой!
О-го-го-го-го-гой!
– Мама, у ковбоя жена есть?
– Наверно, у некоторых есть.
– Тогда чур я возьму с собой жену-ковбойку, лассо – и айда искать диких мустангов.
У Иды глаза стали как блюдца, когда она увидела Уле-Александра. Она едва узнала его.
– Тётя Петра, иди скорей! Уле-Александр стал ковбоем! Можно я тоже стану ковбойкой?
– Конечно, – согласилась тётя Петра. – Повяжи на шею красное полотенце, а твою зюйдвестку [4] повернём задом наперёд, и будет отличная ковбойская шляпа.
– Остался Монс, – сказал Уле-Александр. – Он, конечно, обидится, если мы будем охотиться на мустангов без него. Пойдём сходим за ним. Он удивится!
Но Монса им удивить не удалось. Он увидел их в окно, повязал вместо пояса красный шарф, надел папину шляпу и, когда они позвонили, открыл им дверь ковбой ковбоем.
– А я вас в окно увидел, – сказал он.
– Эх. Иначе б ты удивился, – вздохнул Уле-Александр. – Пошли с нами ловить мустангов. Надо только сперва научиться лассо кидать.
Они пошли к Монсу во двор и стали учиться набрасывать лассо на столб от ворот. Накинуть его так, чтобы оно красиво скользнуло вниз по столбу, не получалось, но они засчитывали, если лассо просто ударит о столб. Значит, ковбой кинул лассо в нужную сторону.
– Ну всё, – решил Уле-Александр, – мы готовы к охоте. Жалко, что сами мы не верхом, но мой конь был такой грустный с утра, что я решил оставить его дома.
– И с моим та же беда, – кивнула Ида. – У него ещё и сопли, кажется.
– А наш захромал, – грустно сказал Монс. – Поэтому мы не взяли его с собой в город, но папа обещал, что мы съездим его проведать.
– Это взаправдашний конь? – зашептала Ида на ухо Монсу. – Мы с Уле-Александром говорим о наших ковбойских конях. Какбудтошних.
– А-а, – протянул Монс.
– Верхом мы бы сейчас пустили наших коней галопом, врезались в табун мустангов и набросили им лассо на шею. Но раз мы пешком, придётся нам подбираться к ним незаметно.
– Давайте спрячемся в засаде, – предложил Монс.
Они шли по улице и как раз проходили комнатку привратника в арке дома.
– Вот отличное место для засады, – сказал Уле-Александр.
– Только чур мы не будем лежать в засаде. Лучше сядем, а то я вся перепачкаюсь, – сказала Ида.
– Да, будем сидеть в засаде. Только перестань болтать, мустанги пугливы.
– Они нас, что ли, боятся?
– Ещё как. Мустанги никогда людей не видели. Они жили в прериях и поэтому всегда настороже и поймать их трудно, – растолковал Иде суть дела Уле-Александр.
– Наверно, они думают, что мы большие звери, – сказала Ида.
– Тсс, тише! Слышите топот?
Он изготовился кидать лассо, но мустанги не прибежали, только огромный табун машин промчался мимо по улице.
– Может, нам машину поймать? – предложила Ида.
– Времени у нас много, – ответил Уле-Александр. – Наверно, придётся до ночи ждать. Выйдет луна, и звёзды высыпят.
– Ну нет, – сказала Ида. Ночью я люблю спать дома в своей кроватке. Тем более ночью холодно и темно.
И тут они услышали странный звук. Явно не машина. Они осторожно высунулись из арки – по улице трусила лошадка.
– Вид у неё очень дикий, – сказал Уле-Александр.
– Тсс, – шикнула Ида.
– Ломовая лошадь, – со знанием дела сказал Монс.
Лошадка была всё ближе. Она тащила повозку, а в ней сидел человек.
Вот она поравнялась с аркой, Уле-Александр поднял руку и стал раскручивать лассо. Он вращал его над головой,