Лилле-Бьёрн отправляется в путешествие
Однажды перед самым окончанием уроков в школе к Гюро пришёл Сократ рассказать, что скоро уедет на каникулы – как только у папы и Авроры закончится учебный год. Они уедут в Фабельвик почти на всё лето. Сократ даже подпрыгивал на месте и не помнил себя от радости. Ларс тоже собирался летом в кемпинг на берегу озера. А Гюро сказала:
– Я тоже поеду летом отдыхать, но только попозже, сейчас Эрле и Бьёрн ещё заняты на работе. Им нужно всё убрать и привести в порядок к следующему учебному году, но потом я поеду в Кюлпен, и Лилле-Бьёрн тоже поедет. Но сейчас у него другая поездка: он отправится в путешествие на большом корабле.
– Угу, – кивнула Эллен-Андреа. – И я тоже поеду отдыхать. В Антананариву. Сначала я полечу на самолёте, а потом поплыву на подводной лодке, потому что ей не страшны большие волны.
И Сократ, и Ларс от удивления вытаращили глаза, но Гюро сказала:
– Ладно, Эллен-Андреа. А что ты будешь делать на самом деле?
– Сначала я побуду здесь, – сказала Эллен-Андреа. – Мама и папа будут красить стены в докторском кабинете, потому что сделать ремонт своими руками обойдётся дешевле. А потом, потом сюда приедут дядя Андреас и бабушка.
– А кто это – дядя Андреас? – спросила Гюро.
– Это мой дядя, – сказала Эллен-Андреа и добавила, повернувшись к Ларсу и Сократу: – Он очень сильный. Но вы можете его не бояться, он добрый. Сначала они приедут к нам, потому что дядя Андреас почти никогда не бывал в городе, то есть в большом городе, а потом мы погостим у дяди Магнуса в хижине, где он живёт со своим дедушкой. Хижина огромная-преогромная с бассейном и садом.
– По-моему, то, что ты сказала сначала – правда, – сказала Гюро. – А вот про бассейн и сад – это уже нет.
– Ну да, – согласилась Эллен-Андреа. – Не совсем, но почти. Потому что бассейн – это озеро под горой, а сад – это лес, и для нас он всё равно что сад, так что это не совсем неправда.
– Ага, – кивнула Гюро. – У тебя и правда два дяди – дядя Андреас и дядя Магнус, или это неправда?
– Правда-правда, – сказала Эллен-Андреа, лицо у неё при этом было серьёзное. – Мне и имя дали в честь дяди Андреаса – ведь меня зовут Андреа. Но есть одна вещь, обычно мы это никому не говорим, но сейчас я могу выдать вам секрет: меня зовут Эллен-Андреа-Тилла-Констанца. Тиллой и Констанцей звали моих крёстных, и я ездила к ним в гости и жила у них, а дядя Магнус жил в том же доме.
– Ага, – покачала головой Гюро. – Я почти всегда знаю, когда ты выдумываешь, а когда говоришь правду, а Сократ и Ларс нет. Ты уж, пожалуйста, чтобы нам знать, пошевели, что ли, мизинчиком, когда будешь рассказывать небылицы!
– Ладно, это можно, – согласилась Эллен-Андреа. – Но дядя Андреас и правда к нам приедет, так что я рада… У меня есть ещё другой дядя, которому я внучатая племянница, только я вам не скажу, как его зовут.
– Нет так нет, – сказала Гюро.
– Мне надо идти домой укладываться, – сказал Сократ. – Я беру с собой скрипку.
– И Чучело тоже возьмёшь? – спросила Гюро.
– Не-а.
– А в прошлом году, я помню, ты его брал.
– Ну, тогда я был ещё маленький.
– Когда ты едешь – уже завтра?
– Нет, – помотал головой Сократ. – Но собираться надо заранее, чтобы ничего не забыть.
За следующие несколько дней произошло много разных событий. Во-первых, закончился учебный год, и на шумном школьном дворе, где раньше кишела детвора, стало непривычно тихо. Начались каникулы, и двор опустел.
Потом новая неожиданность: Лилле-Бьёрн уезжает в путешествие. Эрле и Бьёрн получили письмо от его мамы. Она просила, чтобы Лилле-Бьёрна отпустили с ней на три недели в плавание на корабле, на котором она и Коре работали.
Рейс будет не дальний – всего лишь на Средиземное море. Эрле и Бьёрн ответили, что их это тоже устраивает, потому что их отпуск начнётся позже. Поэтому если Лилле-Бьёрна сейчас заберут в плавание, то вернётся он как раз к тому времени, когда можно будет ехать в Кюлпен. Эрле и Гюро помогли Лилле-Бьёрну собирать чемодан.
Бьёрн принёс Лилле-Бьёрну какой-то свёрток. Там оказался маленький фотоаппарат.
– Раз ты поедешь за границу, тебе наверняка захочется там пофотографировать, – сказал Бьёрн.
– Как здорово! – обрадовался Лилле-Бьёрн. – Я буду всё фотографировать, и ты, Гюро, тоже посмотришь, что я видел за границей! Скажи, папа, тётя Марит проводит меня завтра на корабль?
– Нет. Мы сами хотим тебя проводить, – сказал Бьёрн. – И посмотрим с причала, как ты будешь отплывать.
Лилле-Бьёрн ужасно обрадовался и взахлёб стал уверять Гюро:
– Ты тоже посмотришь на корабль, Гюро! Корабль, на котором я поплыву!
Уложив чемодан Лилле-Бьёрна, все пошли на кухню ужинать. Не успели они сесть за стол, как в дверь постучали.
Это пришёл Сократ. За спиной у него был огромный рюкзак, не его детский рюкзачок, а папин, взрослый. Из рюкзака торчал большущий свёрток.
– Наверное, это у тебя скрипка, – сказала Гюро. – Ты хотел, чтобы мы вместе поиграли?
Сократ только молча помотал головой.
– Хочешь поесть, Сократ? – предложила Эрле.
– Да, спасибо. Мы немного закусили, но у нас там столько хлопот, что я не очень наелся.
– Ты укладывал вещи? – спросила Гюро.
– Ага. А папе ещё много всего нужно уложить. Аврора берёт с собой виолончель. Так что в машине будет битком.
Гюро не сводила глаз с его рюкзака, но ничего не спрашивала.
Сократ с аппетитом кушал и, казалось, совсем забыл про то, что лежало в рюкзаке. Но, когда ужин кончился, он подхватил свой рюкзак и убежал в комнату Гюро.
– Гюро! – позвал он оттуда. – Иди сюда!
– Что там, Сократ? – спросила Гюро.
– Это Чучело. Я хотел спросить тебя – можно его у вас оставить? Когда мама уедет, дома никого не останется, а он не привык жить один в квартире.
– Ой, – удивилась Гюро. – Ты хочешь, чтобы он пожил у меня?
– Ну да. Чтобы ему было с кем поговорить. Ты можешь не брать его на улицу, он вообще домосед.
Сократ развернул большой свёрток, и из него показался Чучело. Вид у Чучела был всё такой же яркий и пёстрый: чёрные волосы, синие глаза и ярко-красный нос. Синяя курточка с красной оторочкой, на ногах жёлтые башмаки с чёрными помпонами и розовые носочки, на голове – клетчатая кепка. Чучело был такой большой, что Вальдемар и Кристина казались рядом с ним лилипутами, а плюшевый медвежонок, которого Гюро получила в подарок от мамы Лилле-Бьёрна, вполне мог сидеть у Чучела на коленях.
– Тут ему будет хорошо, – сказал Сократ.
Он быстро запихал обёрточную бумагу обратно в рюкзак и закинул его себе за плечи:
– Всего хорошего, Гюро, пока! Ну, Чучело, из окна ты можешь посмотреть на школьный двор. На будущий год я поступлю в эту школу и буду ходить сюда учиться.
С этими словами Сократ ушёл.
Наутро Гюро, Лилле-Бьёрн, Эрле и Бьёрн отправились в город. Они приехали на пристань, там было много могучих подъёмных кранов и маленьких тележек, которые развозили ящики и большие контейнеры. Корабль, на который должен был сесть Лилле-Бьёрн, ждал у причала. Он был очень большой, с просторной палубой, под палубой находился громадный и очень вместительный трюм, а на корме была ещё одна палуба и на ней домик.
– Это капитанский мостик, там находятся капитан и штурман, – сказал Бьёрн.
Гюро во все глаза разглядывала могучие подъёмные краны. Вот один из них подъехал с большим контейнером и опустил его в грузовой трюм. На палубе стоял Коре и командовал погрузкой, он встретил контейнер, немного подвинул его и крикнул людям, которые работали в трюме, чтобы они принимали груз и установили его там, как положено.
– Видно, что перед отправлением судна все заняты работой так, что им больше ни до чего, – сказала Эрле. – Ты видишь там маму, Лилле-Бьёрн?
– Ага. Вон она машет нам рукой.
Туда, где она стояла, вместо широких сходней вела узенькая лесенка, поднимавшаяся вдоль борта.
– Наверное, лучше будет, если мы проводим тебя на палубу, – сказал Бьёрн. – А то куда ж ты один с таким чемоданом!
Подниматься по лесенке было очень интересно. Хорошо, что по бокам у неё были поручни, потому что с одной стороны был борт корабля, а с другой вообще пустота. Наверху их встретила мама Лилле-Бьёрна:
– Какие вы молодцы, что пришли! Судно выходит в море раньше, чем мы думали. Я даже пробовала до вас дозвониться.
– А мы