— С Мехико у Москвы договор. Зоны влияния давно поделены, так что и войны полноценной начаться не должно.
— Договор, — казак фыркнул. — Княже, не делай из себя дурака. Договоры действительны до того, как пушки молчат. Вот только грохнут они — так и договора в печку отправятся.
— А про Техас что скажешь?
— Хитры они, что жиды твои, — Семён усмехнулся в усы. — Нейтралитет объявили, но явно готовятся к чему-то. Там ведь и наших казаков достаточно, так что вести оттуда имеем. У техасцев свои заводы имеются, но оружие со всего света закупать они начали. Вот и выходит, что готовятся к заварушке. Из меня политик плохой, княже, но если начнётся война, то…
— То нашему люду в Сибири покоя не видать будет, — закончил за казака я. — Уж если война начнётся, так и у нас наборы объявлять будут, да мужиков на фронты погонят. Выходит, что ускоряться мне пора со своим заводиком оружейным. Глядишь, и мы сможем чего-то из очередной резни американской извлечь. Завтра возвращаемся в город. Пора приступать к делу.
Глава 2
История знает очень много действительно великих оружейников. Это американские Самуэль Кольт и Джон Браунинг, отечественные Михаил Калашников с Игорем Стечкиным и Фёдором Драгуновым, немцы Хуго Шмайсер и Фриц Вальтер. Другие народы также смогли отметиться своими умелыми оружейниками, пусть и в значительной степени меркли по сравнению с передовыми конструкторами.
Я совсем не претендовал на звание великого оружейника. Фактически, во время производства собственного оружия, я использовал задумки совсем других людей, лишь адаптируя их разработки под собственные нужды. Впрочем, удивляться этому не стоило, ведь весь мой потенциал раньше ограничивался законодательствами государства. Конечно, можно было присоединиться к одному из уверенно стоящих на ногах конструкторских бюро, чтобы работать напрямую на государство, но этот путь мне не нравился. Зная консервативность армии, слишком нечасто там можно было воспользоваться своими мозгами в разработке идей. Да и надзор со стороны силовиков определённо бы не помогал.
Что же было теперь? Теперь в моих руках была небольшая мастерская в тридцать душ, которые понемногу проходили своеобразное производственное слаживание, готовясь действовать в едином коллективе. Пока что большую часть нам приходилось закупать у сторонних предприятий, ибо мне было очень далеко до владения полной производственной цепочкой. Сейчас сотрудники постепенно осваивали производство старых единиц вооружения, пока я старательно чертил на бумаге линии, вспоминая конструкцию великих оружейных проектов, которыми полнилась отечественная инженерная инструкция.
Сейчас перед моим столом лежало несколько картонных коробок с экспериментальной партией патронов нового калибра. Самые обычные солдаты из моего времени увидели перед собой самые стандартные патроны калибра 9×19 мм «Парабеллум». Казалось бы, это самый стандартный калибр, который использовали разномастные пистолеты и пистолеты-пулемёты со всех краёв мира, пользуясь большой популярностью среди оружейников. В моём времени изобретение этого патрона принадлежало австрийцу Люгеру, но, к моему большому удивлению, эта временная линия герра Люгера не знала от слова «совсем». Для меня он был известным оружейником, карандашу которого принадлежало изобретение нескольких удачных моделей пистолетов и уже названного калибра, который вовсе стал стандартным видом боеприпаса для государств альянса НАТО.
Пальцы стучали по толстой столешнице, отбивая весьма своеобразный ритм, случайно появившийся в далёких отделах мозга. Рядом с несколькими пачками лежала дуга слегка изогнутого металлического магазина. В ящике в углу кабинета лежало ещё несколько точно таких же магазинов, а детали оружия, которое должно было принимать в себя такие магазины, сейчас было разложено на большом белом полотенце. Каждая деталь была отлично смазана и ожидала того, чтобы соединиться в единый механизм. Оставалось только собрать его, затолкать в горловину магазина три десятка блестящих латунными гильзами патронов, и оружие будет готовым.
Со стороны оружие выглядело странной смесью из вполне знакомых единиц огнестрела, понатыканных с разных сторон мира. Ствольная коробка, рукоять, кожух ствола, сам ствол и механизм подачи патронов был практически аналогичным великому изобретению оружейника Судаева. Разве что эта модель была значительно короче. Всё также пистолет-пулемёт был собран по большей части из штампованной стали, а из дерева оставались лишь накладки на рукоять, чтобы сделать её хоть немного более удобной, ухватистой, а также рифлёная «пятка» приклада. К тому же был изменён ударно-спусковой механизм. Было известно, по какой причине Судаев старательно удешевлял и упрощал свой продукт в блокадном Ленинграде, но у меня не было никакой причины так сильно экономить, а потому в моей конструкции имелась возможность перевода оружия на одиночный огонь. К тому же добавился иной приклад. Эту часть оригинального оружия сложно было назвать удобной, отчего модель я решил несколько изменить, «позаимствовав» решение у немецкого коллеги. Потому приклад не откидывался сверху, а вытягивался из салазок на манер MP-5.
Оружие вышло удобным, простым, дешёвым и даже прорывным для современного рынка. Большая часть армий Европы, Азии и Америки была вооружена винтовками со скользящим затвором. Это было логично, поскольку подобные системы были относительно просты для освоения, а также позволяли массово вооружить стандартные линейные части. Полуавтоматические механизмы встречались исключительно в пистолетах, которые также были редки, поскольку большая часть офицерского состава предпочитала классические, привычные револьверы.
Свою модель я решил назвать АШС-1 — Автомат Штурмовой Складной модели №1. Собственную фамилию я не решался вставлять в название, посчитав это неправильным, ведь моя модель была ничем иным, как компиляцией других конструкторских решений, лишь собранная в более удобную модель. Примерная себестоимость равнялась пятидесяти рублям, а в сравнительной мере была в два раза дороже привычной для армии винтовки конструкции Мосина, а если учитывать стандартный боезапас с магазинами и запасными патронами, то полный боекомплект к моему автомату выходил в сто тридцать два царских рубля. Сумма по-настоящему феноменальная по нынешним меркам, ведь на эту сумму можно было создать и снабдить патронами уже три винтовки с боекомплектами, что вызывало опасения в массовом переходе войск на мою модель. Хотя на это я и не рассчитывал, прекрасно понимая, что даже с моими ресурсами не получится создать хоть сколько-то конкурентные объёмы производства.
Выпустив из головы цифры, я принялся быстро собирать оружие. Модель была настолько простая и идеально сконструированная, что каждая деталь просто просилась на своё место, а потому меньше чем через минуту, особенно не спеша, я держал в руках готовый автомат. Со стороны он мне уже нравился, а потому я положил