Подхватив лежащий на столе подсумок с тремя карманами под магазины, а также и сам магазин, я вышел из своего просторного конструкторского убежища. Автомат был опытным образцом, который ещё можно было доработать для массового производства. Было приятно ощущать тяжесть оружия, особенно сконструированного собственными руками. Всё же, какая-никакая заслуга в этом достижении была и у меня.
Внизу, во дворе цеха, меня уже ждал Семён. Казак, покуривая трубку, сейчас прибивал маленькими гвоздиками лист к деревянному щиту. Будущая мишень находилась примерно в пятидесяти метрах от позиции стрелка, а за самим щитом стояла большая гора из наполненных песком мешков. Нужно было как можно лучше защитить себя от возможных рикошетов, ведь цеховая территория была со всех сторон окружена высоким кирпичным забором.
— Закончили, княже? — спросил казак, усаживаясь на деревянный ящик, закончив оборудовать аналог грудной мишени.
— Да.
— И у меня всё готово, — телохранитель с интересом посмотрел на мой автомат. — Я вот, княже, ей-богу, не могу в толк взять, зачем вы такую приблуду изобрели, — без всякой злобы и укора произнёс Семён. — Патронов уйму ест, сами патроны пистолетные, так что дальше пятидесяти шагов стрелять толку нет, стоит как две винтовки. Да и этот ваш «автоматический огонь» кому вообще нужен будет? Если людей сдержать надо, то пулемёт пригодится куда лучше, а новички сдержать отдачу не смогут.
— Ничего ты не понимаешь, Семён, — я отмахнулся, упирая свой автомат в небольшой бруствер, которым мы оборудовали стрелковую позицию. — Винтовки совсем скоро уйдут на вторую роль. Да, они дешёвые для массового вооружения рядового состава, да, стреляют далеко и мощно. К тому же вспомни, как с винтовкой окопы штурмовать или в городах воевать?
— Это не моя специфика, княже. Я человек всё больше конный — мне бы в седло сесть да поскакать по степи с шашкой в одной руке и наганом в другой. Да и когда в последний раз мы на массовой войне сражались? Полсотни лет назад уж точно.
— Меньше слов — больше дела, — встав на колено и оперев автомат в один из мешков с песком, я оттянул с щелчком затвор, загоняя патрон в патронник.
Прижав приклад к плечу, я перевёл оружие в автоматический огонь и мягко нажал на спусковой крючок. Короткая очередь протрещала, разорвав тишину производственного комплекса. Автомат толкнулся в плечо, деревянная подкладка ударила в сустав, а я оторвал взгляд от прицельных приспособлений, смотря за тем, как на грудной деревянной мишени появилось несколько неаккуратных отверстий. Точность попаданий на расстоянии пятидесяти метров была просто отличной. Кучность можно было назвать поражающей, и все попадания можно было уложить в круг примерно пятнадцати сантиметров.
Невольная улыбка появилась на моих губах. Всё же мне удалось удержать скорострельность своего автомата. В нём не было той безграничной скорости, с которой продукт Шпагина выплёвывал из своих недр пули, а потому темп стрельбы был примерно равен шести сотням выстрелов за минуту.
Широко улыбаясь, я отщёлкнул магазин и вместо опустевшей металлической коробки встал новый, заполненный магазин. Хотелось стрелять и стрелять, а потому вскоре опустело ещё два магазина. Гильзы сыпались на землю дождём, автомат не показывал вообще никаких неудобств. Механизм работал исправно, темп не сбивался, патроны не перекашивало, ствол не перегревался благодаря кожуху. Мишени уже просто не существовало. Практически сотня прилетевших в неё пуль превратила её в едва держащуюся труху.
— Твои винтовки там могут? — спросил я казака, потирая плечо от успевшей позабыться отдачи автоматического оружия.
— Дашь попробовать, княже? — заинтересованно спросил казак.
К тому моменту, когда оружие перешло в руки казака, за нашими спинами собрались практически все рабочие моей мастерской. Люди с интересом наблюдали за тем, как проходят испытания моего нового продукта. Фактически, это был мой первый шаг в становлении в этой временной линии не как самого обычного дворянина, а полноценного оружейного конструктора. В голове у меня было ещё достаточно разномастных чертежей, начиная от винтовок, заканчивая пулемётами и даже идеей того, как реализовать идею гранатомёта. Конечно, я досконально не помнил все чертежи, но их было возможно просто-напросто восстановить, где-то подправить и даже обойти стороной возможные критические ошибки, о которых становилось обычно понятно только во время фактической эксплуатации «в поле».
— Ладно, княже, — казак поднялся со своей позиции, несколько раз передёргивая затвор по моему наставлению. — Справное оружие у тебя вышло, — перед тем как протянуть мне оружие обратно, Семён посмотрел мне в глаза. — Только зарегистрировать его надобно будет, а то своруют чертежи и поминай как знали.
Сей шаг был понятен и без слов Семёна. Пусть капитализм в России ещё не успел укорениться окончательно, но даже так каждое новое изобретение было необходимо закрепить за собой путём организации патента. Его не выдавали частные организации, а потому весь орган, регулирующий права разномастных изобретателей, полностью находился во владении государства, а это означало, что мне придётся пройти через несколько кругов бюрократического ада. Пожелай я зарегистрировать нечто более мирное, чем оружие, то было бы значительно проще, но в текущих условиях мне придётся пройти аж две военных комиссии. Будь даже моё изобретение предназначено для внутреннего гражданского рынка, то даже так пришлось бы предоставить армии на осмотр хотя бы одну рабочую единицу.
Зачем мне нужен был патент, если никто из других оружейников не проявлял никакого интереса к производству лёгкого автоматического вооружения? Проблема в том, что я желал извлечь из своих знаний не только пользу для государства, армия которого прирастёт модерновым оружием, но и собственную выгоду, дабы дальше спонсировать своё неплохое качество жизни и поддерживать возможность проводить дальнейшую модернизацию собственных производств.
Вместе со своим автоматом я прибыл в здание администрации управления Томском. Это был целый комплекс разномастных зданий, внутри которых, сосредоточенные в одном месте, работали многие отделы управления столицей Сибири. Фактически все отделы, в которые могли обращаться жители города, стояли именно здесь, отчего и количество народа поражало. В очередях ждали и самые обычные граждане из крестьян и рабочих, мелкие землевладельцы и предприниматели. Несмотря на всеобщее законодательное равенство и уравнение сословий в правах, аристократов и крупных купцов заметить было невозможно. У них были инструменты, которые позволяли решить вопросы значительно быстрее, обходя тягостное ожидание в душных кабинетах стороной.
К моему удивлению, едва охрана администрации заметила паркующийся подле комплекса автомобиль, то