В моменте речь учёного прервала подошедшая миловидная молодая официантка. Она заинтересованно посмотрела мне в глаза и уже было хотела что-то спросить, как я прервал её спокойным жестом руки.
— Мяса на троих с любым гарниром и по кружке тёмного пива. По возможности сделайте всё как можно быстрее.
Официантка кивнула и молча удалилась, предварительно сделав мелкий поклон, а я вновь посмотрел на изобретателя. Он выглядел так, будто его переполняли эмоции: учёный ёрзал, дёргался и вечно перебирал сухими длинными пальцами. Теперь он выглядел не как учёный муж из академии, а более походил на типичного растяпу из советских кинокартин.
— Прошу прощения, профессор, но если вы будете говорить короче и по делу, то я буду вам очень благодарен. Вы сами сказали, что моё изобретение удивительно, но прямо сейчас вы сильно удерживаете меня от производства новых открытий. У меня в планах ещё несколько интересных единиц.
— Да-да, прошу прощения, ваша светлость. У меня есть некоторые контакты в столичной военной комиссии, которая может вам помочь предоставить свою разработку генеральному штабу. Да, там тоже много очень консервативных представителей нашей доблестной армии, навроде того же полковника Березина, и никак не могу гарантировать удачного исхода, но это шанс, и он очень большой. Конструктор Мосин, конечно, сделал очень хорошее, надёжное, удобное оружие, подходящее для простых солдат, но оно имеет свои большие недостатки, устранить которые невозможно физически.
— Вы предлагаете мне воспользоваться вашими личными связями для того, чтобы моё оружие проверили в комиссии Генерального Штаба? — я прищурился, постукивая кончиками пальцев по своему бедру. — Это будет нарушение всех возможных процедур нашей страны.
— Ваша светлость, я не имел никакого желания наставить вас на неправильный путь. Просто вердикт, который сделал Березин — фактическое преступление перед нашим государём. Если мы сможем вооружить хотя бы часть наших солдат, то воевать они смогут намного более эффективно. Только представьте, какой страх будут наводить солдаты с таким оружием, если они войдут в ближний бой. Тут даже наша знаменитая штыковая атака будет меркнуть в эффективности!
— Ну, уж так хаять штык не стоит, — отмахнулся я от профессора. — Пуля всё равно остаётся дурой, и верить ей не стоит, но ваше предложение нельзя назвать неинтересным. Вот только жизнь мне показывает, что бесплатного сыра не бывает даже в мышеловке. Что вы хотите взамен? Деньги? Услугу?
— Мне это незачем, — мотнул головой учёный. — У меня есть просьба за другого человека. У нас в институте есть юноша Георгий. Он всегда проявлял интерес ко всякого рода изобретениям и, в особенности, оружии. В нашем институте он не сможет реализовать весь свой потенциал, а потому я прошу вас принять парня к себе. У него ещё нет должного технического образования, но и без этого он прекрасный изобретатель.
— Хорошее предложение, — кивнул я. — Только вот пока у меня нет никаких результатов от армии, то и расширять производство нет никакого смысла.
— Я понимаю. Мне нужно порядка двух недель для того, чтобы воспользоваться своими контактами.
— Тогда приступайте, Тихон. Если результат мне понравится, то и со своей стороны я вас не обижу.
Официантка пришла вскоре. Девушка в бордовом сарафане поставила на стол большой чугунный поднос, раскрашенный под хохлому. На нём стояло несколько крупных керамических тарелок, внутри которых дымились порции прожаренной свинины вместе с кусками тушёной картошки, посыпанной сверху свежим луком и укропом. Неожиданно я ощутил, как желудок затрясся от голода, а слюноотделение увеличилось кратно. Рядом же стояли стеклянные запотевшие стаканы с тёмным пивом. Поблагодарив девушку и сунув ей в руки купюру в пять рублей, я приглашающим жестом показал учёному на полные тарелки.
— Давайте отобедаем и примемся за работу. Время — деньги.
Глава 4
— Ваша светлость, проект, который вы хотите реализовать своими силами, будет равен примерно пятнадцати тысячам рублей. Это очень и очень большие вложения. Вы уверены, что хотите сделать такие вложения, несмотря на неподверженность получения прибыли?
Этот вопрос полторы недели назад был задан мне собственным бухгалтером Казимиром. Сей немолодой мужчина был выходцем из большого города Кракова, что находился в Царстве Польском, бывшем ещё одним большим регионом под рукой русского императора. Мой счетовод мигрировал в Сибирь волею судьбы и, поступивши ко мне на службу после смерти графа Ливена, когда я разбирался с упавшим на голову наследством и сильно нуждался в знающем человеке, которым и оказался счетовод. Казимир обладал удивительными навыками в области счёта и толкового распределения финансов, а потому всего за неделю смог справиться со всеми моими денежными делами, в которых я утопал ранее не меньше месяца, заваленный бумагами едва ли не по макушку. Этим он смог растопить моё полное подозрений сердце и вступил в постоянно разрастающийся штат помощников. К тому же поляк относился к моим деньгам очень бережно, предложив несколько способов оптимизировать расходы на нескольких производствах, окончательно закрепив за собой пост одного из главнейших советников и единственного финансового секретаря на такой зарплате, что ему могли позавидовать многие государевы чиновники.
Опасение Казимира легко можно было объяснить, ведь на собственные деньги я собирался вооружить целую сотню бойцов, которые запомнились в памяти людей как «панцирная пехота» или же штурмовые инженерно-сапёрные бригады. Фактически они были элитными частями, образованными советскими частями, предназначение которых заключалось в штурме укреплённых позиций противника. Конечно, их предки и аналоги существовали в других странах ещё во времена Первой мировой войны, но именно Советский Союз создал действительно страшную машину войны, прорывающую даже самые сложные позиции.
Сам собой, у меня просто не было возможности полностью копировать советские подразделения, отчего пришлось разработать подразделение с оглядкой на собственные возможности. Пришлось заказать у фабрикаторов Томска целую партию пластин и шлемов по собственноручно сделанной конструкции. Несмотря на большой барыш и справедливые сроки выполнения, на меня заводские мастера сначала смотрели с большим непониманием. Всё больше на их предприятия заказывали элементы для строительства, но никак не защиту, ценность которой давно не воевавший народ просто отказывался признавать. Да и чертежи были за моей подписью, без государственной патентной печати. Это была