— Князь, мы захватили одного из их офицеров и... — он сделал паузу, подбирая слова, — у них тут содержатся люди. В особых условиях.
Что-то в его тоне мне совсем не понравилось...
...Один из пленных пиратов повел нас к помещению рядом с каютой Грязного Буля. Я уже успел оценить, что корабль спроектирован на совесть, но теперь выяснилось, что это вообще-то трофейное судно из какой-то другой страны. Пираты просто его угнали. Классика жанра.
Кстати, было довольно весело играть в злого полицейского с нашим пленником. Я подогнал пирата пинком — не сильно, но достаточно, чтобы он ускорился.
— Пошевеливайся!
— К-как прикажете! — взвизгнул он.
Парень оказался одним из приближенных Грязного Буля с должностью «офицера воспитания». Низкий, толстый, с тонкими конечностями — в общем, ходячий кошмар диетолога. По его словам, он получил свою должность благодаря «особым навыкам и знаниям». Уже тогда у меня появилось нехорошее предчувствие.
Когда мы добрались до нужного помещения, мои люди пошли на разведку. Офицер воспитания попытался что-то лепетать:
— А, пожалуйста, постарайтесь не трогать оборудование. Оно очень важно для процесса выращивания.
— Оборудование для выращивания? — переспросил я.
Они что, разводили животных на боевом корабле? Космические коровы? Боевые свиньи? Что-то тут было не так...
— Эй ты, — окликнул я толстяка.
— Да?
— На судне есть собаки?
Его лицо просияло, как будто я только что предложил обсудить его любимое хобби. Что, собственно, я и сделал, хотя еще не знал об этом.
— О, как я обожаю аристократов, понимающих мою профессию! — защебетал он. — Так Вашей Светлости нравятся собачки? Я могу модифицировать любое животное по вашему вкусу! Хотите, я создам для вас особенно послушную собачку? С дополнительными конечностями? Или, может быть, с человеческими глазами?
Что. Блядь. За хуйню он несет?
Пока я пытался переварить услышанное, несколько моих людей буквально вывалились из помещения. Некоторые сорвали шлемы и блевали прямо на пол.
Один из телохранителей рявкнул на них:
— Вы что творите перед Его Светлостью?!
Но даже он побледнел, увидев их лица. Эти были опытные солдаты, видавшие всякое. Что же там такого, что заставило их потерять обед?
Когда из двери вышел очередной солдат, он доложил абсолютно мертвым голосом:
— Князь, настоятельно рекомендую вам не входить туда.
— Я не барышня викторианской эпохи, — отрезал я. — Что там?
Вместо моих людей ответил сам офицер воспитания с энтузиазмом продавца пылесосов:
— Это моя лаборатория! Там я помогал с хобби Босса... то есть, покойного Грязного Буля. Уверен, Ваша Светлость по достоинству оценит находящиеся там шедевры!
Солдаты, которые успели снять шлемы, смотрели на него так, будто он только что предложил им съесть дерьмо на завтрак.
— Ты дьявол! — выплюнул один из них.
Офицер воспитания улыбнулся, как будто ему сделали комплимент.
— Объясняй. Быстро, — приказал я.
И он объяснил. С таким энтузиазмом и в таких подробностях, что к концу его монолога я просто достал пистолет и всадил пулю ему в лоб. Без предупреждения, без драматических речей. Просто — бах, и готово.
Все бандиты — мрази. Это аксиома. Но некоторые мрази заслуживают особого отношения...
***
Внутри темной комнаты на стенах висели инструменты, которые больше подошли бы для съемок фильма ужасов. Но настоящий кошмар находился в центре — операционные столы и то, что на них лежало. Это помещение пираты называли «комнатой скрещивания». И поверьте, вы не хотите знать почему.
Здесь содержались результаты больного сотрудничества офицера воспитания и Грязного Буля. Люди, которых когда-то называли красивыми. Грязный Буль, оказывается, получал особое удовольствие от превращения красоты в уродство. А офицер воспитания был помешан на модификациях человеческого тела. Вместе они создали этот филиал ада.
С одной из жертв обошлись особенно жестоко. Её звали Валентина Висконти — в прошлом красивая женщина-рыцарь. Она родилась в королевской семье небольшой страны рядом с империей и была известна как «принцесса-рыцарь». Грязный Буль захватил её во время одного из налетов и сделал своей любимой игрушкой.
Все узники когда-то занимали высокое положение в обществе. Красивые, знатные, талантливые — именно такие становились жертвами извращенной фантазии Грязного Буля. Валентина, или Вали, как её называли близкие, теперь представляла собой... Я даже не буду это описывать. Скажу только, что от прежней красоты не осталось ничего.
Она поняла, что на корабле происходит что-то необычное, поэтому не удивилась, когда в лабораторию ворвались вооруженные солдаты. Моих людей начало выворачивать наизнанку. Некоторые попятились к выходу.
Вали обратилась к ближайшему солдату хриплым, изломанным голосом:
— ...Что с Грязным Булем?
Голос, который когда-то пел баллады, теперь звучал как скрежет ржавого металла. Солдат вздрогнул и инстинктивно поднял оружие.
— ?!
— Не бойтесь, — прохрипела она. — Я понимаю вашу реакцию. Но я не враг. Спрошу еще раз: что с Грязным Булем?
Понимать-то она понимала, но легче от этого никому не становилось. Именно тогда за дверью раздался выстрел — это я решил проблему с офицером воспитания. Все пленники разом выдохнули. Они поняли — их мучители мертвы. Наконец-то можно умереть.
Я вошел в лабораторию, стараясь не смотреть по сторонам слишком внимательно. Вид у меня, наверное, был не самый внушительный — молодой, невысокий, с мечом, который выглядел слишком большим для меня. Но судя по поведению солдат, они признавали мой авторитет.
— Что с Грязным Булем? — снова спросила Вали.
Вопрос меня удивил, но я ответил честно:
— Убил. Голова в мешке, если хотите удостовериться.
— ...Вот как.
Лабораторию заполнили звуки — плач, всхлипы, стоны облегчения. Это было похоже на жуткий хор, от которого мои солдаты попятились еще дальше. Я же с любопытством наблюдал за Вали. Один из солдат протянул мне планшет с данными.
Вали смотрела на меня с чем-то похожим на обожание. Наверное, я казался ей ангелом-спасителем. Жаль её разочаровывать, но ангелы обычно не матерятся и не рубят головы пиратам.
— Всё правда кончено... — прошептала она. — Не знаю, кто вы, но если у вас есть хоть капля сострадания, пожалуйста, спасите нас!
Я понял, что она имеет в виду. Быстрая смерть от моей руки будет милосердием после всего, что они пережили. Логично. Практично. Гуманно.
— Хочешь, чтобы я спас вас? — уточнил я.
— Да! — она говорила