– Sie wollen schlafen? O, ja, ja… Schlafen Sie ruhig. Ich werde zu Ihnen kommen und sagen [548], – успокоил их кондуктор, поняв так, что супруги хотят заснуть и боятся проспать.
– Придет, придет и скажет, когда нужно пересаживаться, – успокоила мужа Глафира Семеновна.
Хотя и обещался кондуктор прийти в вагон и сказать, когда будет станция Романсгорн, но супруги все-таки не спали и ждали. Как только они начинали дремать, сейчас же нюхали нашатырный спирт.
Но вот наконец опять вошел кондуктор и с улыбкой произнес: «Романсгорн». Супруги засуетились и начали хвататься за свои саквояжи и подушки.
– Будьте спокойны. Как приедем – сейчас я вам доставлю носильщика, – сказал кондуктор по-немецки.
Николай Иванович схватил руку кондуктора и радостно потряс ее, сказав «мерси».
Вот и станция Романсгорн. Поезд остановился. Вошел носильщик и схватил вещи супругов.
– Вин, Вин… Вир фарен Вин… В Вену едем… В венский вагон надо пересесть, – поясняла ему Глафира Семеновна. – Вин вагон.
– Ja, ja… Bitte schneller, Madame… – торопил носильщик, вытаскивая из вагона вещи.
LXXXIV
Носильщик с саквояжами и с подушками шел через рельсы мимо стоящих на запасном пути вагонов. Супруги следовали за ним. Пройдя через несколько запасных путей, носильщик повел супругов по дорожке какого-то сада. Было темно, и только в отдалении мелькали огоньки.
– Господи! Да куда же он нас ведет? – возмущалась Глафира Семеновна. – Нам нужно в венский вагон садиться, а он тащит нас по саду. Уж не думает ли он, что мы хотим остановиться в этом поганом Романсгорне, и не ведет ли нас в гостиницу? Послушайте! Вохин? [549] Нам нужно в вагон. Вагон ин Вин.
– Ja, ja… – И носильщик заговорил что-то по-немецки, чего супруги не поняли.
Через минуту показался берег и плещущая вода. Уже начинало светать, и супруги увидали озеро. Вот и пристань. У пристани шипел, разводя пары, пароход. Носильщик прямо направился к пристани.
– Однако, куда же ты это нас, почтеннейший?.. – возвысил голос Николай Иванович. – Глаша! Посмотри… Он нас на пароход тащит. Тут какое-то недоразумение.
– Хер! Хёрензи! [550] Нам не туда! Нам ин Вин, – крикнула Глафира Семеновна.
– Ja, ja… Sie müssen zuerst im Dampffchiff fahren [551], – отвечал носильщик.
Супруги не поняли и в недоумении остановились.
– Schneller! Schneller! – торопил их носильщик и кивал на пароход.
– На пароход зовет. Это просто путаница… Зачем нам на пароход, ежели у нас железнодорожные билеты прямого сообщения? – произнес Николай Иванович, не двигаясь.
Супругов обгоняла публика, спешившая на пароход.
– Надо у других спросить, у кого-нибудь из публики, – сказала Глафира Семеновна, не доверяя носильщику, и обратилась к проходившему мимо их солидному немцу в пальто-плаще с несколькими воротниками, показывая ему билеты: – Вир фарен ин Вин… Загензи во ист вагон.
– Nach Wien? Kommen sie mit… – поманил их немец.
– И этот на пароход зовет. Да неужели в Вену-то на пароходе?..
– Черт их знает! Да и сам черт не разберет! Надо идти… – тяжело вздохнул Николай Иванович и пошел на пароход.
Глафира Семеновна следовала сзади и бормотала:
– Ну а на пароходе опять спросим.
– Билеты! – возгласил по-немецки шкипер в фуражке с золотым позументом, когда супруги вступили на пароход, и, взглянув на показанные Глафирой Семеновной книжки билетов, прибавил: – Второй класс, направо.
– Вир ин Вин… – попробовала заметить ему та.
– Да, да… Второй класс направо.
– Стало быть, не ошибка, стало быть, действительно в Вену на пароходе… – обратилась Глафира Семеновна к мужу.
– Ничего я, матушка, не знаю, ничего не понимаю, – отвечал тот раздраженно. – Теперь будь что будет, но другу и недругу закажу напредки без языка за границу не ездить!
Они очутились во втором классе парохода, в роскошной каюте, освещенной электрическими лампами-грушами. Носильщик положил около них багаж и, сняв шапку, просил за труды. Получив мелочи, он сказал: «Glückliche Reise» [552] – и исчез.
Пароход тронулся. Супруги, покорные судьбе, сидели молча и, недоумевая, смотрели друг на друга.
– Батюшки! – воскликнул вдруг Николай Иванович. – Багаж-то наш в поезде железнодорожном остался! Ведь я квитанции-то носильщику забыл передать! Боже милостивый! Ну что теперь делать? Ну как мы будем без чемоданов и сундуков.
– Перепутались-таки и на возвратном пути. Поздравляю! – сказала Глафира Семеновна и прибавила: – Ведь это ужас… ведь это просто наказание! Что теперь делать?
И супруги впали окончательно в уныние.
– А вы куда изволите ехать? – отнесся вдруг к ним по-русски седой старик с усатою военною физиономией, в длинном пальто-халате и в серой шляпе, сидевший невдалеке от супругов и прислушивавшийся к их разговору.
– Русский человек! – радостно воскликнул Николай Иванович, устремляясь к нему. – Сам Бог вас нам посылает. Очень приятно, очень приятно встретиться. Это вот моя жена. Вообразите, мы, кажется, совсем не туда попали. Мы едем из Женевы в Вену, взяли билеты прямого сообщения по железным дорогам, а очутились на пароходе. И в довершение несчастия забыли выручить наш багаж из поезда. По-немецки говорим только два слова, спрашиваем всех и каждого, так ли мы едем, и ни нас никто не понимает, ни мы никого. Вот привели для чего-то на пароход.
– Покажите ваши билеты, – попросил старик.
Супруги показали. Старик рассмотрел их и сказал:
– Нет, вы едете как следует. Вот у вас в книжке и билет на пароход для переезда из Романсгорна до Линдау по Боденскому озеру.
– Ну слава Богу, слава Богу, что мы не перепутали! – заговорил Николай Иванович. – Скажите, и долго нам ехать еще по этому озеру?
– Часа через два мы перейдем озеро и будем в Линдау. Там вы сядете в вагон и уж поедете прямо в Вену.
– Но что нам делать с багажом? Мы наш багаж забыли взять из поезда.
– А у вас багаж как отправлен? Покажите квитанцию, – поинтересовался старик и, взглянув на квитанцию, сказал: – Успокойтесь, ваш багаж с вами вместе едет, его уже перенесли на пароход.
– Ну как гора с плеч! Приеду домой – молебен отслужу, – вздохнул Николай Иванович. – Голубчик! Ваше имя-отчество? Позвольте познакомиться, – обратился он к старику.
Старик назвал свое имя и фамилию.
– Михаил Матвеич? Чудесно. А я – Николай Иваныч Иванов, а это супруга моя Глафира Семеновна. Бутылочку не позволите ли с вами за компанию распить для первого знакомства? Здесь на пароходе наверное есть буфет.
– Буфет-то есть, но в шесть часов утра я не могу вино пить. Теперь не время, а за компанию благодарю, – отвечал старик.
– Что за не время! Пилося бы да елось, да дело на ум не шло.
– Нет, уж