И что теперь? Он нажал на них в том порядке, в котором они появились. Ничего! В обратном! Так же! Потом с ориентировкой на цвета секторов, от тёмного к светлому! Сработало! «Сейф» убрался внутрь. Что-то щёлкнуло и заскрежетало! Ласаро уже решил, что дверь открывается! Нет! К его разочарованию зловредная дверь просто сменила головоломку!
Допив остатки тёплого кофе из термоса, и закинув в рот галету, мексиканец снова прикоснулся к ледяному металлу. Как и до этого, в перчатках. Двигать головоломки в них было неудобно, но без «мук ледяного ада». Медленней, неудобней, зато — не больно!
Новая штуковина выдвинулась из тёмных глубин, как полусфера на квадратной плоскости того же «сейфа». Гладкая металлическая полусфера унырнула в недра «сейфовой пластины», оставив открытой собственно саму головоломку. Снова кольцо, внутри, квадрат, в квадрате подвижные брусочки толщиной в палец. Ласаро бился с головоломкой почти час, и когда он отчаялся, и был готов бросить «древнюю игрушку», что-то внутри щёлкнуло и заскрежетало. И дверь, казавшаяся прежде «привычной и обычной», вдруг разошлась сразу в несколько сторон, блеснув острыми и крепкими лезвиями, ушедшими в стену, из которых, как оказалось, она и состояла.
Накинув на плечо рюкзак, держа в руках мачете и топор, Ласаро осторожно подошёл к открывшемуся входу. Лезть внутрь через гибрид гильотины и мясорубки очень не хотелось, но выбора не было! Подумав, мужчина несильно швырнул внутрь копьё. Ничего! Ловушки не сработали, «входные лезвия» древко не размололи. Рискнув, он закинул внутрь рюкзак. А затем, подождав полминуты, запрыгнул внутрь сам.
3. Где это я?
Внутри было темно, но тепло. По мере продвижения вглубь открывшегося помещения, Ласаро, судя по всему, наступал на какие-то скрытые пластины. Но срабатывали не ловушки, а «система комфорта» загадочного места. Из стен, одна за другой выдвигались медные полусферы, которые тут же сдвигали металлические защитные колпаки, открывая странные лампы неизвестной конструкции. Внутри стеклянных (?) плафонов были хорошо видны подобия песочных часов, заполненные в нижней части тёмными песчинками. «Часы» тут же переворачивались, начиналась какая-то реакция, и лампа начинала светиться тусклым желтовато — розоватым светом.
Таких «самозапускающихся ламп» появилось около десятка. В тот момент он их не считал, просто смотрел на это в изумлении. Практически сразу с лампами активизировалось закрытие «двери». Огромные лезвия плавно выдвинулись из стен с пяти сторон, совместились в одно целое, снова приняв вид вполне обычной двери. «Фальшь-дверь», как выяснилось, была такой толщины, что её разве что противотанковый гранатомёт одолеет. Рубить и долбить её можно было до конца времён.
На поверку, бронзовым оказалось только внешнее покрытие «входа». Внутри обнаружился тёмный, густой до чёрно-красного, металл. Подсвечивая вблизи налобным фонариком (лампы ещё только начали светиться и в помещении царил полумрак), Ласаро обнаружил, что никогда ничего подобного не видел. Был ли это какой-то бронзовый сплав? Или мифическая «чёрная бронза»? Мексиканец не знал.
Красный металл имел странную фактуру. Казалось, это тысячи и тысячи каких-то маленьких завитков, местами отличных по оттенку, собранных вместе. Это как смотреть на куски мела с раковинами крохотных обитателей древних морей! Если, конечно, эти моллюски были в десяток раз меньше и имели медные раковины.
Постепенно лампы разгорелись, розовый оттенок в их свечении исчез, а желтый сдвинулся в сторону белого. Стало светло и комфортно. Не как в офисе, а как-то по-домашнему. В нижней части стен, на уровне плинтуса (если бы он был), в пол ушли широкие каменные пластины, открыв бок бронзовой трубы. Сразу от пола вверх заструилось тепло. Это было великолепно! Работающее отопление он ожидал встретить меньше всего. Нечто вроде «тёплых полов» — тем более!
Пол был каменным, но не скользким. Яркая красная яшма. Одна огромная плита или несколько, идеально состыкованных? Ласаро так и не понял. По всей длине — технологические пропилы, создающие бесконечные ряды бороздок с одинаково округлым донышком. Шаг между ними одинаковый, глубина — тоже. Ширина каждой бороздки — чуть шире карандаша. Рёбра, создаваемые ими, были одинаково шершавыми на ощупь. Никакого скольжения. Обработка тоже, скорей всего, не из ряда примитивных технологий. Словно в цеху обработали, а сюда привезли и установили.
Назначение ребристого пола считалось сразу же: снег и мелкие кусочки льда, налипшие на обувь и одежду, начали таять, и отпадая, сползали и стекали в канавки. Где таяли окончательно. Уже освоившись в новом пространстве, примерно через час или чуть больше, Ласаро заметил, что вода в канавках высохла. Кем бы ни были создатели этого места, они хорошо продумали, как бороться с лужами на полу от растаявшего снега.
На одной из стен Ласаро увидел горизонтальный ряд разноцветных квадратов. Каждый размером с ладонь. С расстоянием в две ладони друг от друга. Нажал на самый близкий к «двери». Вход распахнулся, впустив волну холода. Нажал повторно, лезвия вдруг стремительно схлопнулись. Так. Ясно. Рубит «дверца» тех, кто в неё лезет, если этот квадрат быстро нажать.
Следующий квадрат открыл небольшое помещение с несколькими перекладинами и крючками в стене, на которых висело несколько предметов одежды неизвестной эпохи. Когда мексиканец просто прикоснулся к ним древком копья, все они внезапно прорвались, и кусками посыпались на пол. Гардероб-сушилка. И людей тут не было очень давно!
4. Комфорт.
Квадратов оказалось шестнадцать, и каждый включал / отключал, открывал / закрывал нечто, для обитателей комнаты важное. Электричества они не знали, вся механика была… смешно сказать, механикой. Это какой-то «умный дом», но без компьютеров и электрики. А о хитрых системах, приводивших в движение каждую из полезных функций, можно было только догадываться.
Отопление, сушилка, и… Ну, пусть этот отсек будет «душевой комнатой», хотя не очень корректно так называть колбу из красной яшмы, внутри которой в стенах просверлены ряды отверстий, поливающие тебя тёплой или слегка горячей водой. Вода подаётся под давлением, со всех сторон, кроме входа, по полукольцу. Сверху не льётся, внизу уходит в такие же отверстия, которыми покрыта половина пола. В центре — квадрат меньше метра по стороне, белая керамическая пластина. Пока стоишь