Маргарита. Я здорова, не беспокойся. Мне приказали не голоса, а конкретные люди.
Эйнштейн. Кто тебе мог…
Маргарита. Я уезжаю потому, что у меня есть муж и я должна с ним поехать. Всё!
Эйнштейн (долго, очень участливо смотрит на нее). Мар, несколько лет назад мне приснился сон. Ночью пришла полиция, много полицейских, человек двадцать, и тебя увели. Я обычно сны свои тебе рассказываю. А этот не рассказал.
Маргарита. Да.
Эйнштейн. Что да?
Маргарита. То, что тебе приснилось.
Эйнштейн. Это связано с Бомбой?
Маргарита. Да. Нет!
Эйнштейн подошел к окну, распахнул его, стоит у открытого окна.
Маргарита. Закрой, я простужусь.
Эйнштейн (закрывает окно. Взволнованный, подходит к ней). Зачем ты призналась? Что ты наделала? Ты прекрасно знаешь: я могу проболтаться! Я разговариваю во сне! Я не умею хранить секреты! Нашла кому довериться!
Маргарита. Я не могла допустить, чтобы ты встречался с мужем. Он ничего тебе не мог сказать. Он сам толком ничего не знает. Ты только разжег бы в нем нехорошие чувства.
Эйнштейн. Значит, он Сталину не писал? Как же выделили пароход? Ты просила?
Маргарита. Он писал. Но он был уверен, что это будет нескоро… если будет. И вдруг неожиданно – собирайтесь немедленно. Ему объяснили, что это меня нужно как можно быстрее отправить в Москву. Официальная версия: знаменитый скульптор возвращается на Родину, жена, естественно, следует за ним.
Эйнштейн. С каких пор ты?..
Маргарита. Успокойся, я не спала с тобой для этого. Мы не приехали сюда для этого… мы приехали в двадцать третьем году на выставку и остались. Мы познакомились с тобой в тридцать пятом, если ты помнишь, а это началось в сорок втором.
Эйнштейн. В сорок втором?
Маргарита. Да.
Эйнштейн. С Кэтрин ты подружилась…
Маргарита. С Кэтрин я подружилась потому, что она замечательный человек. Я ничего не делала только для этого.
Эйнштейн. В прошлом году ты просила Оппи взять на работу какого-то физика, да?
Маргарита. Нет.
Эйнштейн. Оппи его взял?
Маргарита. Нет.
Эйнштейн. Ты врешь?
Маргарита. Да.
Эйнштейн. Мистер Конёнков с самого начала был в курсе, что ты?..
Маргарита. Нет. В январе сорок третьего, если ты помнишь, я стала чаще и дольше у тебя оставаться. Неожиданно он устроил жуткий скандал, опрокинул одну незавершенную работу, которой очень дорожил, она разбилась. Запретил тебя посещать, причем очень резко, категорически. Мне пришлось сообщить…
Эйнштейн. Твоим работодателям?
Маргарита. С ним поговорили. Кто-то приезжал к нему, я не видела. После этого он унес свою постель в мастерскую и больше в мою жизнь не вмешивался.
Эйнштейн. А в чем, собственно, заключалась твоя задача?
Маргарита молчит, не отвечает.
Эйнштейн. Ты отдавала себе отчет, что ты подвергаешь риску мою жизнь, мою свободу? Никто ведь не поверил бы, что я ничего не знаю о твоей роли в моем доме.
Маргарита не отвечает.
Эйнштейн. Я тебя ни в чем не обвиняю, я просто хочу понять.
Маргарита. Та женщина, которая в сорок втором предложила мне этим заниматься, дала мне понять, что, если я откажусь, о моих отношениях с тобой станет всем известно. А кроме того, она мне объяснила, как это важно для России. Я согласилась. Потом пыталась отказаться, но это было невозможно.
Эйнштейн. Почему тебя сейчас решили отозвать?
Маргарита. Не знаю.
Эйнштейн. Ты спрашивала?
Маргарита. Те, у кого я спрашивала, тоже не знают.
Эйнштейн (подошел к столу, нашел карточку, которую ему передала Маргарита). Почему этот… консул (заглядывает в карточку) Михайлов вдруг решил прислать мне карточку? Он твой шеф?
Маргарита. Наверное, как многие люди, он просто мечтает с тобой познакомиться.
Эйнштейн (протягивает ей карточку). Забери, скажешь, забыла передать.
Маргарита. Мне неудобно, он нам помогает с погрузкой, выделил людей. Мне неудобно… вдруг забыла.
Эйнштейн. Ничего. Вот забыла.
Маргарита вынужденно берет карточку, кладет в задний карман брюк.
Эйнштейн. Я хочу тебе задать один вопрос. Можно?
Маргарита неопределенно пожимает плечами.
Эйнштейн. Однажды мы здесь, внизу, спали с тобой. (Показал на кушетку.) Рано утром ты потихонечку поднялась, тебе надо было поехать в Нью-Йорк. Ты приняла душ, оделась. Я лежал голый на спине. Спал. (Маргарита слушает очень напряженно.) Ты подошла, опустилась на колени (показывает) вот здесь. Прошептала по-русски что-то, какие-то слова, это было похоже на молитву. Перекрестилась сама и перекрестила мой живот, нижнюю часть моего живота. И ушла. Не так. Сначала прикоснулась губами… и ушла. Я был потрясен. Я не спал, краешком глаз все видел. Это было похоже на жест невероятной женской благодарности. До сих пор я был уверен – ты не знала, что я не спал. Но сейчас усомнился. Я хочу знать, ты тогда знала, что я не спал, или не знала?
Маргарита (подходит вплотную к Энштейну). Не знала. (Кричит и бьет его по лицу.) Не знала! Не знала! Я не знала, что ты не спишь. А кроме того, это было в тридцать девятом или сороковом году. А это началось в сорок втором. (Кричит.) В сорок втором! В сорок втором! В сорок втором! Через семь лет после того, как мы познакомились! Через семь лет!
Она начинает быстро собираться: поднялась наверх, в спальню, оттуда несет охапку своих вещей: несколько пар брюк, рубашки, майки, трусики, кофту, какую-то коробку, похоже, из-под обуви – все побросала в свою просторную сумку. Натыкается на что-то в сумке. Вынимает красивую коробочку, подходит к столу, кладет коробочку на стол.
Эйнштейн. Это что?
Маргарита. Откроешь – увидишь. Не бомба.
Она закрывает сумку – что-то вспомнила, побежала в ванную, схватила там легкий халатик, сунула в сумку. Надевает плащ, берет сумку, зонтик, направляется к двери.
Эйнштейн. Подожди.
Маргарита. Что такое? Да, ключи! Извини. (Из кармана плаща достала ключи, кинула на стол. Снова направляется к двери.)
Эйнштейн. Подожди!
Маргарита останавливается. Но не поворачивает к нему лицо.
Эйнштейн. Ты хотела помыть мне голову… передумала?
Маргарита (медленно, медленно, с остановками поворачивает к нему лицо, глаза мокрые). Принеси два ведра воды – горячую и холодную. Ты знаешь. Мыло…
Пока Эйнштейн ходит за водой, Маргарита снимает плащ, вешает на вешалку, относит к стенке сумку, зонтик. Вытирает слезы, старается взять себя в руки.
Процедура мытья головы у них отработана. Эйнштейн приносит ведра с водой, ставит их возле таза – в ведре с холодной водой большой ковш. Эйнштейн привычно выливает в таз сначала ведро с горячей водой. Затем, зачерпав ковш холодной воды, выливает в таз. Пробует пальцем воду, выливает в таз еще два ковша