А однажды в Копысе у нас побывал и сам Петр Первый. Девок наших «письками-копыськами» шутливо называл… А то цыгане да цыгане!.. Какие на хрен цыгане?!
Позже университет наш переделали в ПТУ – профтехучилище, а крепостные стены сравняли с землей. Кирпичи еще долго потом евреи использовали при строительстве своих синагог в Орше, Витебске и даже в Вильно.
А в Копысе, кстати, не один только президент Лукашенко родился. В этом историческом месте много еще известных людей родилось. И все – гордость белорусского народа!
«Пап, а ты с кем разговариваешь?» – услышал вдруг Александр Григорьевич голос сына, который уже несколько минут увлеченно рубился на своем планшете в какую-то компьютерную игру.
– С тобой, с тобой разговариваю, оболтус! – взревел расстроенный папаша. – А ну-ка найди быстро Копысь в «Википедии». И посмотри, кто там родился из известных людей. Ну? Читай.
– Александр Григорьевич Лукашенко – президент Республики Беларусь, – начал читать Коля, не скрывая гордости за своего отца.
Лукашенко крякнул, что должно было означать его смущение.
– Давай дальше, – нахмурившись, сказал он сыну, – кто еще?
– Вениамин Айзенштадт – поэт.
Коля открыл страничку этого поэта.
– Советский, – пояснил он.
– Федор Вронченко – министр финансов Российской империи при Николае Первом.
Снова порывшись в интернете, Коля добавил:
– Из рода обедневшей украинской шляхты, переселившейся на белорусские земли. А что такое шляхта?
– Дворяне, – ответил Александр Григорьевич. – Чему вас только в школе учат? Дальше.
– Михаил Вронченко – генерал российской армии, член-учредитель Русского географического общества… Младший брат министра Федора Вронченко.
– Видишь, один брат помогал другому, – заметил Лукашенко. – Запоминай! Дальше.
– Петр Грушецкий – церковный деятель. Включен в список «Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века».
– Ну, это… – встретив вопросительный взгляд сына, бывший колхозный парторг замялся, – типа почти как святой.
– Вот тут о нем подробнее, – радостно сообщил Коля. – Родился в селе Копысь, окончил реальное училище, служил полицейским околоточным надзирателем в Москве. На момент ареста в 1929 году был служащим артели «Текстильщик» и членом церковного совета церкви Трифона-мученика в Москве, вел антисоветскую агитацию. Приговорен к трем годам концлагеря. После отбытия наказания проживал в городе Кашира Московской области.
– Ладно, дальше, – скомандовал Лукашенко. – Трешку получил – и почти святой!..
– Софья Юрьевна Друкер – белорусская певица, – продолжил читать Коля. – Народная артистка БССР…
– Ну, эту я еще помню, – махнул рукой отец. – Соня Гиршевна… Кто еще?
– Фаня Исааковна Куликова (Шабшина) – советский историк-востоковед, доктор исторических наук, заслуженный деятель науки РСФСР. Моше Давид Ремез (Драбкин) – израильский политический и государственный деятель, подписавший декларацию независимости Израиля, первый министр транспорта Израиля.
Коля умолк.
– Все? – спросил Лукашенко-старший. Он был мрачен.
– Все, – растерянно подтвердил сын.
– Н-да… – через минуту, все еще собираясь с мыслями, произнес Александр Григорьевич. – Тут и не знаешь, что сказать…
– Одни украинцы и евреи, – ответил за отца сын. – А может, – он почесал затылок, – может, тот… который типа почти святой… Может, он – белорус?
– Не, если околоточный надзиратель, то либо поляк, либо бандеровец, – убежденно произнес Лукашенко. – Там про него что конкретно написано?
– Ничего. Просто – Петр Иванович.
– Ну вот, правильно, раз не написано, значит, не белорус. Надо всегда опираться только на подтвержденные факты. Понял?
Путин
И все-таки об этом политике я не могу не написать. Понимаю, что запрещено, понимаю, что не хотят этого и его многочисленные сторонники – патриоты и государственники, монархисты и коммунисты, чекисты и дзюдоисты, большие начальники, маленькие и особенно те, которые находятся пока еще в кадровом резерве, но уже на что-то рассчитывают.
Все эти люди болеют за страну (и многие из них, верю, болеют вполне искренне). День и ночь они пекутся не только о себе и благе ближнего, но и переживают за весь народ. Как и сам президент. А я – один из тех, кто и составляет это понятие – «народ», а значит, они переживают и за меня тоже. И мне после этого как бы, по их мнению, должно быть совестно писать что-то не очень хорошее о нашем руководителе.
«Да я и не собираюсь писать о нем ничего плохого!» – оправдываюсь я, уверяя своих критиков и в первую очередь себя самого, что хотел бы написать о Владимире Путине, как и обо всех его именитых коллегах, одно лишь хорошее. И что о любом человеке писать плохое всегда неприятно. Ну а о руководителе собственной страны – тем более.
Когда, к примеру, какой-то человек скрывает от нас имя своей жены, не говорит, имеет ли он от нее детей и как их зовут, это, конечно, его личное дело. Мы такого человека увидели один раз в жизни и больше знать его не хотим и видеть не желаем.
Но когда президент страны, которого мы всенародно избираем (и, соответственно, имеем право знать о нем все), делает то же самое, это уже напоминает поведение не президента, а, простите меня, вора в законе. И тогда действительно становится совестно за него и стыдно за страну, в которой такое вообще возможно.
И это только один довод в пользу того, что рассказать о Путине все же необходимо. А таких доводов много.
Однако, с другой стороны, не расскажи я ничего о Владимире Владимировиче, мне бы не простили этого наши либералы. Без критики Путина они не могут прожить и дня. А еще их противники – национал-большевики, которые все годы его правления не расстаются с лозунгом «Россия без Путина!». Но главное – не простили бы любопытные наши потомки. А вот это для автора книги о современных мировых политических лидерах, согласитесь, куда неприятнее, чем недовольство каких-то там властей, патриотов, нацболов и даже либералов. Ведь как ни крути, а именно Путин уже двадцать лет является (и не побоюсь предположить – будет еще являться) главной фигурой всей мировой политики первой трети XXI века!
И как же мне, его современнику и соотечественнику, о нем не рассказать? Нет, это решительно невозможно! Казните, режьте меня на части, судите товарищеским или каким угодно судом, но я о нем все-таки напишу. Причем это надо сделать именно сейчас, пока он жив-здоров и находится у власти, а