Агата умолкает.
– Говори, – настаивает Патрик, прекращая вышагивать.
Агата еще колеблется. Она понимает, что копает под Патрика, поскольку этими делами занимался он, но полученные сведения не идут из головы.
Она не может притворяться, что бывший шеф добросовестно выполнил свою работу.
– У меня было подозрение, что обе убегали от домашнего насилия, – начинает Агата. – А если дело совсем не в этом, а в том, что они были беременны от одного и того же мужчины? Я спросила у Мартти. Он говорит, что вряд ли образцы крови для анализа на беременность сохранились, поэтому ДНК мы проверить не можем. Но если бы каждая из них рассказала потенциальному отцу, а он… ну, взял, да и убил их… Или если бы отцу сообщил доктор? Он-то знал, что они беременны, и, если бы хотел помочь отцу скрыть, это объяснило бы, почему он никогда не рассказывал тебе, что было в картах.
– Но ведь отцом ребенка Кайи наверняка был Миика? – говорит Патрик. – И Мэри могла приехать сюда уже беременной…
– Разве Миика не говорил тебе, что, по его мнению, у Кайи есть любовник?
– Да, говорил. – Патрик плюхается на стул. – Но доказательств нет. Агата, между этими событиями прошли годы. Вряд ли тот же человек, который спал с Кайей, потом спал с Мэри. Кто в этом городе…
– Ласси Ниеменен, – моментально вставляет Агата.
Патрик открывает рот, затем закрывает его. Несколько мгновений ничего не говорит, но потом качает головой.
– Нет, Агата, – протестует он. – Не могу в это поверить. Я рад новостям про Хильду, но ты явно взяла ложный след. У нас в Коппе нет серийного убийцы. Неужели ты думаешь, я бы его пропустил…
– Но Ласси был знаком и с Вики! – возражает Агата. – Патрик, все начинает вставать на свои места. Если Хильда жива, это не означает, что здесь у нас нет хищника…
– А может, я просто ошибся насчет Миики Виртанена! – кричит Патрик. – Может, он и в самом деле убил жену, а Мэри Розенберг просто где-то провалилась под лед!
– Почему ты так стремишься защитить Ласси? – кричит в ответ Агата.
– А почему ты так хочешь сделать его козлом отпущения?
Сердце Агаты колотится. Они с Патриком прежде никогда не ссорились. Он, понятное дело, злится, потому что защищается, а она – потому, что ей нужно раскрыть дело Вики, но тем не менее этот спор с наставником ей неприятен.
– Ласси бы всем растрезвонил, если бы спал с Кайей, – продолжает Патрик уже спокойнее. Его их ссора наверняка тоже взволновала.
– Ну, тогда кто-нибудь другой, – соглашается Агата, поскольку ту же мысль недавно высказывал Йонас, и Агата не может не признать, что аргумент правдоподобен. – Кто-то еще в городе мог спать и с Кайей, и с Мэри.
– В городе не было никого, с кем Кайя могла бы завести роман, – сказал Патрик. – Она приезжала, только чтобы отработать смену в баре. Кстати, вместе с Гарри и…
Патрик замолкает. Как будто ему только что пришла в голову мысль.
Они с Агатой смотрят друг на друга.
– Гарри и Эллиот, – говорит Агата.
Эллиот, который был частью той группы, благодаря которой город отстроился и стал известным. Ласси, Эллиот, старый доктор. Самые важные люди города.
– Гарри с женой развелись несколько лет назад, – вспоминает Агата.
Патрик кивает.
– Я помню, – говорит Патрик. – Моя Лия тогда умирала, и я поверить не мог, что кто-то может так легко расстаться со своей половиной. Так охотно.
– Вроде бы это она с ним развелась, так? – спрашивает Агата. – Почему?
Патрик пожимает плечами и качает головой.
– А Эллиот почти никогда не бывает дома. Он и спит в баре. Его жена практически живет собственной жизнью.
Патрик сосредоточенно хмурится.
– Агата, – укоряет Патрик. – Похоже, ты по-прежнему гоняешься за тенями. Ласси, теперь Эллиот. И Гарри. И разве у них у всех нет алиби?
– Алиби можно и подделать.
Патрик собирается ответить, но замирает.
Агата тоже это слышит. Шум снаружи, на заднем крыльце.
Патрик вскакивает.
– Что там такое? – удивляется Агата.
Затем вспоминает, что он ждал ее около дома. Переполошившийся донельзя.
– Патрик, а в самом деле, почему ты оказался здесь сегодня вечером? Просто забеспокоился, что в доме пусто?
– Мне показалось, я кого-то видел, – обескураженно смотрит он на нее, краснея. – Наверное, показалось.
Раздается стук в заднюю дверь.
Агату бьет дрожь.
– Не открывай, – просит Патрик.
– Ты сказал, что показалось. Ты ее видел, Патрик? Ты видел мою сестру?
Патрик не отвечает.
Он хочет защитить, понимает Агата. А ее переполняет страх.
Она пересекает кухню, прежде чем он успевает ее остановить.
Между ними всегда существовало невидимое притяжение. Нить, которая соединяет близнецов.
Она открывает дверь.
Все пропавшие женщины разом вылетают из головы.
На пороге настоящий призрак.
Перед ней стоит Лука.
Коппе, 1998 год
Доктор сделал анализ крови. Кайе не то что брать этот листок в руки, даже видеть не хотелось. Да еще старик-доктор так посмотрел на нее, когда она вошла. Как будто знал, что она беременна не от мужа. Что Миика тут ни при чем. Как будто разгадал ее маленькую грязную тайну.
Она хотела бы перестать быть. Не было бы ее, не было бы и ребенка.
Вот что сейчас чувствует Кайя.
Она лежит в постели. Щека горит красной отметиной. Миика ничего не сказал. Кайя просто спросила, понравился ли ему ужин, а он ударил ее по лицу. А ведь даже не пил.
Женщина понимает, что муж ударил ее не потому, что был недоволен своим ужином. Они оба знают, за что была пощечина.
И Кайю тревожит, что это только начало.
Она помнит первый раз, когда Миика по-настоящему вышел из себя. Он тогда так сильно ударил ее по лицу, что сломал нос, и она несколько часов пролежала без сознания.
Если он так же сильно ударит ее в живот, чем это может кончиться?
Сколько пройдет времени, прежде чем ее растущее пузо окончательно его добьет?
Кайя проверила свои сбережения. Деньги-то у нее припрятаны по всему дому в местах, куда Миика точно никогда не заглянет: в кладовой среди теперь уже ненужных прокладок, в шкафу, где хранятся полироль и тряпки, которыми она натирает проклятую резьбу на свекровиной мебели. Эту чертову резьбу на чертовой мебели. Они унаследовали ее вместе с домом, в котором Кайя и жить-то не хотела.
Денег достаточно, чтобы съездить в Хельсинки и провести пару ночей в отеле. Если какое-нибудь недорогое жилье найдется быстро, она бы справилась, а если поиски