– Тоже хочешь полазить по льду? – интересуется Гарри.
Алекс качает головой.
– Нет, мне нужно с тобой поговорить.
Гарри кивает и передает листок другому проводнику. Потом вместе с Алексом отходит от автобуса. Алекс греет руки в карманах, сжимая в правом кулаке телефон. Он уже несколько раз рассматривал фото и понял, что там изображено и что это значит.
– Ты говорил, что моя сестра тебе нравилась, – начинает Алекс.
Гарри кивает.
– Как именно?
– То есть?
– Как друг или как женщина?
Гарри неловко вздрагивает.
– Алекс, я же говорил тебе, у меня с Вики ничего не было…
– Просто скажи мне, твою мать! – кричит Алекс.
Гарри испуганно смотрит на него, затем на туристов – вдруг те слышали. Но они все уже в автобусе, и двери закрыты, чтобы тепло не выходило. Никто не обращает на двух мужчин никакого внимания.
Алекс ждет, глядя на Гарри. Он просто хочет, чтобы окружающие начали говорить ему правду. Не свою версию. А истину.
– Я… Ну, наверное, я был слегка влюблен в Вики, – признается Гарри. – Но из этого ничего не вышло. Клянусь.
– А с Ниам ты в ту ночь зачем переспал? Чтобы Вики заревновала?
– Да нет же. Ниам сама затащила меня в постель.
– Но из-за тебя Вики стало неприятно, и она ушла, так?
– Что за чушь! Почему неприятно? Я был влюблен в нее… издалека. Понимаю, как это звучит. Я не пытался к ней подкатывать и никогда не поставил бы в неловкое положение. Она была… она была слишком хороша для меня. Да и для всех здесь, в «Лодже».
Двигатель автобуса с ревом оживает, и второй проводник, высунув голову из двери, окликает Гарри.
Алекс стискивает челюсти.
– Похоже, вы здесь дружно благоговели перед ней, – размышляет он. – А она вдруг возьми да и начни водить парней к себе в домик…
Гарри темнеет лицом.
– Конечно, – говорит он. – Вики отвергла меня. Не явно, а… была с другими парнями. Но мне достаточно, чтобы просечь. Если я в чем-то и виноват… так только в том, что ревновал и делал из-за этого глупости. Например, трахался с другими женщинами. Но не убивал Вики. Я бы ее и пальцем не тронул.
Гарри снова зовут.
Алекс делает глубокий вдох.
– Ладно, иди уж, делай свою работу, – разрешает он.
Гарри колеблется, но потом поворачивается и идет к автобусу.
Алекс же достает телефон, снова смотрит на фото и видит ложь.
Хмурясь, прослушивает голосовое сообщение Агаты, потом набирает ее номер, но ответа нет.
Агата подъезжает к ферме Миики и сразу замечает, что его снегохода нет.
На машине она добралась сюда не сразу. Да еще по дороге заглянула в ресторан к Бекки, где обнаружила, что дети помогают печь булочки с корицей: раскладывают их на противни. Ну, помогали-то Олави и Онни. Эмилия сидела на диване в гостиной, не отрывая глаз от американского пацана, который рубился в какую-то жуткую войнушку на приставке. Агата знала, чем занимается Эмилия, хотя та изо всех сил притворялась скучающей.
Агата не возражает, если Эмилия интересуется парнями, которые все равно здесь надолго не задержатся. Как считает Агата, впереди еще несколько безопасных лет, а потом за Эмилией придется следить в оба глаза. Как бы там ни было, Агата сумеет защитить девчушку от того типа парней, который так хорошо знаком Агате.
Если бы она приехала на снегоходе, то, наверное, встретилась бы с Миикой по дороге в город.
У нее звонит телефон – это снова Алекс. Она сбрасывает звонок. Сначала нужно поговорить с Миикой, еще раз спросить о любовнике Кайи, а уж потом делиться с Алексом подозрениями. Что Вики, вероятно, шантажировала Ласси, а Ласси, который, скорее всего, уже убивал раньше, убил снова.
Уже почти три часа, как Агата проснулась, а у нее даже глотка кофе во рту еще не было. Она выходит из машины, подходит к дому Миики и стучит в дверь. Нет ответа. Нажимает на ручку. Дверь сразу открывается.
У Агаты нет привычки заходить в чужие дома, чтобы попить чего-нибудь горяченького, но Миика, пожалуй, не стал бы возражать.
Именно так увещевает себя Агата, роясь в шкафчике рядом с кухонным столом, пока закипает чайник.
Перед ней фотография Кайи. Агата смутно помнит, как однажды видела ее в городе. Кайя тогда показалась ей такой взрослой и шикарной… Агата смотрела на нее, как обычно мелкота пялится на девушек постарше, воображая, что жизнь у тех намного свободнее и лучше.
Агата откладывает фотографию. Открывает ящик.
Она особо ничего не ищет.
Просто ничего не может с собой поделать. Просто… любопытствует.
Она выдвигает верхний ящик; там нет ничего существенного – горсть старых купюр, ножницы и рулетка, несколько булавок. В следующем ящике тоже всякий хлам. Но когда она пытается его закрыть, он цепляется за что-то в нижнем ящике.
Агате приходится несколько раз встряхивать оба ящика, и в конце концов с помощью грубой силы удается задвинуть средний ящик, вытащив нижний.
Что-то бросается в глаза, и одновременно что-то улавливает ухо.
Агата резко выпрямляется, сердце начинает частить. Меньше всего ей нужно, чтобы Миика вошел сюда и увидел, как она копается в его кухонных ящиках.
Женщина слышит снаружи хруст шагов по снегу и отчаянно пытается закрыть нижний ящик, но он снова застревает, и Агата начинает паниковать. Может быть, если просто встать перед ним, не будет заметно, как он торчит? Если Миика не посмотрит вниз. Можно отвлечь его разговором.
Агата обдумывает варианты, когда дверь открывается и входит Лука, темные волосы распущены по большому белому пуховику, глаза блестят.
У Агаты отвисает челюсть.
И на ум сразу приходит горячая сковородка.
– Ты откуда здесь? – испуганно выдыхает она.
– А, проследила за тобой, – говорит Лука с легким смешком, как о чем-то само собой разумеющемся.
Кровь отливает от лица Агаты.
Она же перед Миикой заезжала к Бекки.
Заезжала к Бекки… и сама привела Луку прямо к ним.
Нужно добраться до детей. Агата делает шаг к двери, но Лука преграждает ей путь.
– О, ради бога, я же ездила за тобой к Бекки, – говорит Лука. – К детям не подходила, успокойся. В окно видела. И сразу поехала за тобой сюда. Послушай. Мне нужно поговорить только с тобой. Если бы я хотела увидеться с детьми, то дождалась бы, пока ты уедешь. И увиделась бы с ними, если б хотела.
Агата не знает, что делать. Рвануть мимо сестры и обойти ее? Или выслушать ее?
Ей хочется выбежать из