— Я это… Про руну забыл, — признался я караульному, разодетому в выделанные шкуры, поверх которых он накинул маскировочную плащ-палатку с аляповатыми рисунками листвы.
— Когда один и налегке – через каждую дюжину шагов останавливаешься и поднимаешь обе руки вверх и в стороны. В локтях не сгибаешь. Вроде буквы "у", только с головой вместо дополнительной центральной черты. Кстати, у наших предков эта руна тоже употреблялась в таком же значении, — просветил меня земляк с высшим образованием и военной выправкой, а потом спросил: — Ты к Марфе? Она сейчас на объекте. Пытается реанимировать его до Корвана, который уже через неделю.
После болтовни часового о руне, традиции её воспроизведения, а особенно после упоминания неведомой Марфы-посадницы, в моей головушке случилось то ли затмение, то ли, наоборот, просветление, от которого ноги сделались ватными и непослушными, а во всём несуразном и почему-то ставшим треугольно-сборном теле разом проснулись малиновые осы и принялись жалить все мои внутренности.
— Эй-эй! С тобой всё в порядке? Ты так не пугай. Катись колбаской к начальнику экспедиции. Она у нас главврач, пусть разбирается с пациентом, — донеслось откуда-то издалека, хотя я не сделал и пары шагов от болтливого дозорного по имени Стасик.
«Руна мира – это олицетворение всего, что существует в человеке и окружающем его мире, а также во всех иных мирах и недоступных вселенных. Всего, что балансирует на границе света и тьмы. Всего, что связывает пространство со временем в единое непостижимое и бесконечное Нечто», — пристала ко мне особенно резвая и беспардонная оса-малиновка, разогнав остальных сестрёнок по их новым штатным местам в душе и разуме, а может, ещё в каких закоулках моего, в который раз пострадавшего, существа.
Пока приходил в себя успел доковылять до лагеря «помощников людоеда». Теперь я уже знал… Точнее, вспомнил всё и о базе «стройотряда» из выпускников медицинских и других, в основном технических, вузов Советского Союза. И об их настоящих, а не «людоедских» обязанностях.
Все парни, девчата и начальники инопланетной стажировки «купились» на самиздатские листовки, развешанные на досках для внутривузовских объявлений.
Там так и было написано: «Срочно требуется людоед! Набирается экспедиция в Терра-Инкогнито. Ищем дипломированных медиков разных специализаций, конструкторов робототехники и прочих аппаратов и механизмов, сварщиков и так далее. Обращаться по телефону АБ-ххх-хх, АВ-ххх-хх. Если “в деле” – звони!»
К тому времени буквенные символы в номерах телефонов уже лет пять как исправили на цифры, но и домашние, и уличные аппараты так и оставались с фабричными «номеронабирателями», то есть с дублирующими буквами А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-И-К-Л.
Желавшие поиграть «в людоеда» могли запросто вычислить первые цифры номера – 12 и 13, а вот чтобы угадать пятёрку остальных, приходилось либо попотеть, либо сообразить, что в тексте объявления пряталась подсказка.
…Если «в деле» – закавыченными буквами обозначались цифры 3-56-06. Но даже когда «догадливые» звонили по правильным номерам 123-56-06 в Москве, или 133-56-06 в Ленинграде им объясняли, что ни в какую экспедицию «Приёмный пункт вторичного сырья» никого не набирает.
Как потом начальник экспедиции на Коллизию узнавала о звонивших в «приёмные пункты» и выбирала достойных и неболтливых, Марфа так и не рассказала, хотя именно она «устроила» и меня в экспедицию, и, как мне казалось, мою медикаментозную амнезию с полной невменяемостью и несознательностью. Хорошо, что душевная память брала надо мной шефство и понукала бродить по окрестностям лагеря и ближайшим посёлкам с самыми что ни на есть инопланетными аборигенами.
— Здравствуйте, Марфа Васильевна, — вежливо поздоровался я с начальством, которое отыскал в предбаннике высоченного сарая, сооружённого на скорую руку из связанных бечёвками жердей, со всех сторон завешанного шкурами, плащ-палатками и прочими лоскутами выгоревшего на солнце брезента.
— Не Марфа, а Марта. И не Васильевна, а Георгиевна. Здравствуй, Александр. Знала бы, какие фильмы мне в экспедицию… Никогда бы не взяла «Васильевича» с его профессией. Ладно. Чего уж там. Так ты оклемался, что ли? Пора бы уже. Думаю, через пару дней будешь как новенький, — чересчур медленно выговаривала или, скорее, вещала главврач Марта, а сама только мельком взглянула на меня и проложила думать о чём-то своём, о наболевшем или срочном.
— Если я не вовремя, извините, — начал я отступление, но не тут-то было.
— Стоять, боец! Приготовиться к осмотру, — очнулась, наконец, начальник и главврач в одном улыбавшемся лице сорокалетней дамы явно с примесью кавказских кровей. — Пошли на объект. Ты, наверное, не видел ещё нашего уродца. Сейчас познакомишься. Может, чего подскажешь. У тебя же волшебная рука… Или ты не помнишь, как мне ассистировал?
Пока пришёл в замешательство из-за наличия волшебной руки и её возможным участием в неведомой «Операции Ы», не заметил, как оказался в сарае-небоскрёбе с огромной фигурой обещанного людоеда. Точнее, куклой-манекеном или механической марионеткой высотой с трёхэтажный дом. Тоже разодетой в шкуры с бурыми кровавыми пятнами, только обутой в новёхонькие русские лапти огромного размера.
Морда Кукуя, как в шутку все называли механического монстра, была сшита из всё тех же выделанных шкур и вблизи кроме брезгливости никаких эмоций не вызывала, несмотря на наличие всё того же кровавого макияжа, рта от уха до уха и волосатых бородавок. Разве что выпученные глаза с красной подсветкой белков, но и те могли испугать только ночью и издалека.
— Вот наш… То есть, местный тотем. Знакомься. Ходить, поднимать руки, поворачиваться и шевелиться он уже умеет, а вот открывать пасть, чтобы имитировать пожирание людишек – ни в какую не хочет. Чего-то мы не учли или не смогли сообразить, как всё было задумано его «родителями».
Кстати, это те самые эоны, о которых ты спрашивал. Они всё тут построили или получили в наследство от местных жрецов, кто теперь разберёт. Так что не знаю, как выпутаемся на нашем первом Корване, а он вот-вот грядёт.
В ближайшее общее полнолуние притащат нам целую дюжину мальчиков и девочек для ритуального заклания. Шесть пар от всех окрестных чорио. В подарок… В качестве оплаты за лечение и прочее, — снова уплыла в туман начальник экспедиции и задумалась о насущном и злободневном.
Живо представив Кукуя, рвущего на части жертвенных детишек, я, как водится, отключился, а потому отвлёкся от проблем возвращения памяти и, как