Понятно, что проводница приняла Васю и Вилку за игрушки. Чуть было не закинула на багажную полку, да Юля вовремя остановила. Посадила аккуратно у столика их купе и позвонила родителям. Они почему-то нежданным гостям обрадовались. Опять в экспедицию намылились, поняла девочка. Оставалось доехать до их города в целости и сохранности. В этом Юля начала сомневаться уже в первые минуты поездки. С трудом оторвала деда Колю от бойлера, вызвавшего у старика восхищение. Усадила на сиденье прабабку, заглядывающую в каждое купе к неудовольствию других пассажиров. И сразу столкнулась в коридоре с проводницей.
Ту звали Наташей. Из-под синей шапочки белела пышная чёлка. Широкие чёрные брови, густо нарисованные карандашом, грозно сходились на переносице. Юля с трудом оторвала от них взгляд.
– Билеты предъявите! – неласково буркнула Наташа, косясь на их купе.
Обвинять проводницу в неласковом обращении было сложно. Дело в том, что именно в её смену каждый раз в вагоне случалась чертовщина. То говорящие куклы, то старики, исполняющие желания. Наташа так устала писать объяснительные начальству, что сразу невзлюбила странных пассажиров из пятого купе. Чуяло её сердце всякую сказку.
Юля сделала милое-милое лицо и протянула проводнице билеты.
– А четвёртый кто? – подозрительно спросила тётя Наташа.
– Никто, – затараторила Юля, – дед с бабулей старенькие, им покой нужен, – вот мы и выкупили все четыре места.
– Покой? – хмыкнула проводница и пошла дальше.
Синий форменный пиджак чуть не трещал по швам, а сама Наташа занимала аккурат всю ширину прохода во вверенном ей вагоне. Глядя ей вслед, Юля вздохнула.
– Постарайтесь притвориться обычными, – умоляла она близких минутой позже, – никаких превращений. И говорящих игрушек тоже! – пригрозила она заулыбавшемуся Вилке.
Проводница то и дело норовила заглянуть к ним в купе, поэтому домовому и чуть-чудищу Васе приходилось сидеть смирно. Она принесла в кружках нестерпимо горячий чай и долго присматривалась к деду Коле.
– Чего это он у вас маленький такой? – подозрительно спросила она Юлю чуть позже.
– В его роду все такие, – с невинным видом пожала плечами девочка.
– А с глазами у него что?
Глаза у банника деда Коли и правда были странные, как мы помним. То ли кошачьи, то ли заячьи, а временами лисьи. Чтобы скрыть это, раздобыли ему в Волковке очки, но те были ему велики, и старик то и дело их ронял.
Ехать предстояло весь день и ещё ночь. Аврора Агаповна разложила на столе снедь: миску с варёными яйцами, огурцы, мороженые яблоки, картошку, конфеты, пряники в шуршащей упаковке и по особому рецепту засоленную рыбку. Угощенье умяли в два счёта, а что делать дальше – не знали. Смотреть в окно на бесконечный снежно-белый пейзаж было скучно. Пассажиры пятого купе оживлялись только на станциях, где сновала куча незнакомого народу. Пялились на перрон во все глаза, хихикали над спешащими и роняющими чемоданы людьми. После третьей подряд станции дед Коля зевнул.
– А может, в картишки?
– Оно можно. – Глаза у Юлиной прабабки заблестели.
– Тогда уж на желание, – деловито проскрипел домовой Вилка.
Юля нахмурилась. На желание-то играть, конечно, веселее, но им бы доехать без приключений. Девочка решила построже за всеми следить, чтобы не началось баловство. Первым проиграл чуть-чудище шебуршарик Вася, да и немудрено – в карты он играл впервые в жизни. С трудом удерживая их в пушистых ручках, то и дело ронял их на стол.
– У меня лапки, – огорчённо сказал он Юле.
– Ничего, привыкай. Новые навыки развивают мозг, – ответила девочка и крепко задумалась, где у шебуршариков мозги и как они выглядят.
Как было загадано, желание придумывал сидящий слева от проигравшего. На этот раз это был банник дед Коля. Его глаза сощурились и стали ещё менее человечьими, чем раньше.
– Стырь-ка ты у этой вредной бабки конфет!
– С чего это я вредная?! – возмутилась Аврора Агаповна.
– Что ты, соседушка! – Глаза у банника стали лисьими. – Тебе до бабки как до Китая пешком. Я про Наташку эту вредную. Привязалась: ростом не вышел, видите ли.
Прабабушка Юли зарделась, отвернулась к окну, чтобы прикрыть смущение, закрыла глаза кончиком рябинового платка.
– Чего нам, своих конфет не хватит? – попыталась остановить шебуршарика девочка.
Но было поздно: Васёк уже выскользнул за дверь. Юля ждала, что следом в коридоре поезда заорут, но было тихо. Шебуршарик вернулся через минуту с пакетиком конфет, и Юля облегчённо вздохнула. Но расслабилась она рано: следом проиграл Вилка, и ему поручили вернуть конфеты проводнице обратно.
– Вот высадят нас, будете знать, – пригрозила Юля своим.
Те только отмахнулись. «Ну и ладно, – решила девочка, – я, в конце концов, тут младше всех. Пусть взрослые несут ответственность».
Играть в карты на желание плохо, но очень весело. За последующие два часа они и кукарекали, и знакомиться к соседям ходили, а один раз Аврора Агаповна пробежала весь поезд насквозь туда-обратно. Вернувшись, она хохотала девичьим голосом и сверкала потемневшими глазами.
– Бегу я, а проводники мне вслед смотрят, а поезд чучух-чучух, а между вагонами страшно, пол ходуном ходит.
Уморились они к вечеру, нахохотались и сели ужинать огурцами и яйцами, что остались с обеда. А потом быстро уснули под покачивание вагона.
Разбудил их настойчивый стук. Юля отодвинула дверь купе. В проёме стояла Наташа. Вид у неё был растерянный и сердитый одновременно.
– Ни разу воровства у меня не было, – бормотала она, а Юля никак не могла спросонья её понять.
Наташа продолжала:
– Они вышли на станции торопливо, – мы ведь прибыли уже, и вам выходить. А у девчушки этой ваш медведь под мышкой. Поздно я увидела, не догнала бы.
– Какой медведь? – сонно спросила Юля.
– Так игрушка ваша вторая, мохнатая!
Тут дед Коля и Аврора Агаповна спящими притворяться перестали. Они боялись, что проводница их за хулиганство пришла отчитывать, а тут вон оно что! Дед и бабка вскочили, засуетились. Аврора Агаповна взмахнула рукой, и чемоданы их в мгновение собрались и сами захлопнули тёмные пасти так, что только защёлки клацнули. Брови проводницы поползли вверх.
– Так я и думала, – удушливым голосом просипела она.
Юля бежала по перрону родного города, натягивая на ходу варежки. Дед Коля волок чемоданы, а Аврора Агаповна зорко высматривала золотистую шерсть Вилки в толпе. Чуть-чудище сидел в чемодане и выглядывал в проковырянную дырочку.
– Это та девчонка из седьмого купе! – задыхаясь от бега, говорила Юля. – Вилка проиграл в карты и должен был к ним пробраться и