Мальчишки, польщенные, довольно переглянулись.
– Представляешь, он у нас лодку, удочки, спиннинги украл!.. – начал было оправдываться Витька.
– Да знаю я! – засмеялся отец. – И лодку, и снасти – всё мы у него изъяли. В катере уже. Кстати, зэк этот с нами пойдет.
– Ух, я ему «должок» отдам! – сжались кулаки у Витьки. И разом даже голос осип от возмущения.
– Ну это ты брось! – укротил его пыл отец. – Когда человек уже в наручниках, бить его смысла нет. Он свое получит. К тому же ситуация эта еще хуже могла быть: ему ведь «пожизненное» светит – терять нечего было. Но, видно, вы к нему по-человечески отнеслись, потому особо вредить он вам не стал. И на том спасибо.
А лодка ему была, конечно, нужна… Вы, ребята, с беглым этим разговаривать не смейте – не положено, а то нас на катер не возьмут. И не бойтесь его. С ним вооруженные охранники будут.
В моторке сидели молча. Из-за рева двигателя голос пришлось бы сильно напрягать. Витька обдумывал эту встречу с «дядей Петей». Вот дела! Сошлись-таки пути-дорожки! Интересно, как он после всего в глаза им смотреть будет?
Место, где обосновалась бригада рыбзавода, находилось в самом устье реки, на берегу большого озера. Рыбаки жили в добротном двухэтажном доме, который очень напоминал музейные дома острова Кижи, куда возили их всем классом на экскурсию в начале лета. Рядом с домом было несколько построек: дровяник, баня, сарай для лодок, саней и «Буранов», а еще бочки с топливом и тара под рыбу. Витьку с Тошкой больше всего заинтересовал лéдник – низкое строение с маленькими окнами под сáмой крышей. Когда они вошли внутрь, Витька поежился от холода. В комнате слева от входа, на льду, засыпанном со всех сторон опилками, лежала свежая рыба: щуки, судаки, лещи.
– Пап, а лед этот когда и как сюда привозят? – зашептал отцу Витька.
– В начале весны. Его на озере пилят пилами и большими кубами притаскивают на «Буране».
– А почему он в жару не тает?
– Потому что в опилках. К тому же обрати внимание на толстые бревна, из которых амбар этот сделан. Лед здесь до самой осени хранится.
В углу правой комнаты находился сооруженный из брезента чан, до половины наполненный соленой водой. Туда выгружали подлещиков и синцов для засолки. Дня через три, как объяснил им отец, просоленную рыбу переложат в ящики и отправят на рыбозавод, где ее будут вялить и коптить.
Первый этаж дома, с низкими окнами, – зимнее жилище рыбаков – осматривать не стали. Там держали зэка. На втором этаже в большой комнате обширное место занимала русская печь с плитой. За ней стояло шесть железных кроватей. У стенки между окнами расположился комод. На нем были радиостанция, радиоприемник и керосиновая лампа, внизу на полу – автомобильный аккумулятор. Центральное место в комнате занимал большой самодельный стол. В углу красовался буфет с посудой. Рядом с ним – два огромных умывальника. Под потолком висела лампочка. Витька понял: значит, есть автономный движок. Не худо устроились. Он бы, Витька, здесь пожил!
Рыбаки выставили на стол огромную сковороду с жареным судаком, который был приготовлен на костре (печь летом не топили). Сначала мальчишки от рыбы наотрез отказались. Но, видя, с каким аппетитом отец ел и нахваливал ее, не удержались и решили попробовать. Рыба оказалась такой вкусной, что съели по огромному куску.
В катер «дядю Петю» заводили последним. Вид у него был тот еще… Встретившись с Витькой взглядом, «дядя Петя» подмигнул ему двумя глазами, как старому доброму знакомому. У Витьки от возмущения открылся было рот, но вовремя взглянул на отца. Тот строго поднес палец к губам. И знак этот Витька понял: на сидящего напротив него зэка больше не смотрел.
Руки беглого были в наручниках, а вторыми наручниками он был пристегнут к руке одного из милиционеров, парня молодого и сильного. Мужественное лицо его было невозмутимым и предельно спокойным. Ну конечно, откуда взяться страху, когда под носом щетинка черных, ровно подстриженных усов. Другой милиционер был старше по возрасту. Лицо его было гладко выбрито. Видно, незачем ему было демонстрировать свою храбрость. Он также достойно хранил молчание.
Искоса наблюдая за ними, Витька думал: «Вот профессия! Это нужно с зэком рядом сидеть! И ни одна мышца на лице не дрогнет. Ни одна эмоция в глазах не промелькнет! Опыт – святое дело. Может, мне тоже после школы в училище МВД пойти? А что? Там и приемам разным учат. И оружием владеть… Всегда и себя, и близких своих, и всех честных людей защитить смогу».
Взглянул на Тошку. Тот будто прилип к иллюминатору, провожая глазами проплывающие мимо острова, словно хотел запечатлеть их в памяти на века. А может, НЛО вспоминает? Сам не свой до всяких чудес и мистики. Он-то уж точно не из «стада». Ему, Витьке, так интересно с ним. За те дни, что провели в путешествии, Тошка стал ему почти родным. И событий произошло столько, что все они перемешались в голове. Все, что вспоминалось за эти дни про Ниныванну, Алёнку, Русю, Петушка, Алину, надо осознать заново, осмыслить по-другому и, быть может, освободиться от этого груза – теперь уже ненужного. После всех этих разговоров с Тошкой мыслить стал как-то иначе. Будто за спиной и правда крылья выросли. Похоже, они теперь с Тошкой в одной «стае».
От однотонного гула дизеля и от его убаюкивающих вибраций на Витьку навалилась дрема. Тошкина голова тоже склонилась к его плечу. В уплывающем сознании промелькнула мысль: «Приедем домой – свой военный бинокль, что достался по наследству от деда, Тошке подарю. Он о таком и мечтать не смеет. Отец разрешит, это без сомнения! Тошка ведь как брат мне теперь!»
Эпилог
Виктор Андреевич, директор одного из крупнейших на северо-западе нашей страны национальных парков, к вертолету шел в камуфляжном снаряжении. Удалось договориться с базой авиационной охраны лесов, чтобы перебросили вертолетом группу его лесников на локализованный десантниками пожар в северной части заповедника. Хотелось лично осмотреть площадь нанесенного огнем ущерба и наметить возможные пути подъезда к этой зоне наземного транспорта – для вывоза работников парка после полной ликвидации пожара.
Виновники возгорания конечно же не туристы. Тех на кордонах инструктируют лесники на совесть. Им разрешается разводить костры только на стоянках. А вот некоторым жителям местных поселений закон не писан. Женщины торгуют на обочинах автомобильных трасс ягодами да грибами. А дары природы эти собирают их мужья и дети в лесу, на территории парка. С одной стороны, понять-то их, конечно, можно. В деревне работы днем с огнем не сыщешь. Ловля рыбы только по лицензии, а на удочку много ли наловишь? Семью кормить чем-то надо, вот и бродят по лесам добытчики. Чтобы вскипятить чай, разводят костры где вздумается, не соблюдая никаких правил пожарной безопасности. И вот результат.
Тем более что нынешнее лето выдалось необычайно жарким.
Лесники уже мирно подремывали, сидя на металлических скамейках вдоль бортов Ми-8: у них впереди ночь борьбы со стихией. Да и только ли ночь? Бывает, полыхает несколько суток. Особенно достается десантникам-пожарным – профессия не для слабонервных. Рассказывал отец, что случались серьезные ожоги, отравления углекислым газом и у десантников его отделения. И только благодаря грамотным действиям инструкторов группы обходилось без летальных исходов. Особенно страшен пожар при сильных порывах внезапного ветра, когда низовой огонь перекидывается в кроны хвойных деревьев. Сосны и ели горят, как свечи. Пламя может лететь по верхушкам со скоростью поезда. Даже животным не всегда удается убежать от разбушевавшейся стихии.
Оглянулся на рядом сидящего с ним отца. Тоже дремлет. Выйдя на пенсию, они с матерью переехали к ним в парк, захотели свой век доживать на природе. Мать помогает