Здесь, в Николаеве, Владимир Даль начал писать пьесы и даже составил дружеский кружок самодеятельных актёров, в котором разыгрывались его сочинения.
В это же время с ним произошёл неприятный случай, который Даль потом вспоминал с неохотой. Дело в том, что губернатором города тогда был адмирал Грейг. И так случилось, что очаровала адмирала молодая вдова, да так сильно, что он отдал в её руки все вопросы по снабжению флота. В городе поговаривали, что эта дама решала вопросы хозяйственной жизни флота так, что многое попадало в её карман. Офицеры при этом чувствовали себя униженными – и Владимир Даль сочинил стихотворение, рисовавшее подругу адмирала в неприглядном свете, но предусмотрительно не подписал его. Стих этот быстро разошёлся по городу. И, хотя автор не был указан, подозрение пало на Даля. Его взяли под стражу, но он не признался, что написал это стихотворение. Пока выяснялись обстоятельства дела и шёл суд, Даль просидел в заключении восемь месяцев. Решение суда было строгим – разжаловать в матросы! Однако Даль написал жалобу на имя императора – и всё удивительным образом изменилось: вместо разжалования его повысили в звании до лейтенанта и отправили служить на Балтийское море. Видно, слухи о злоупотреблениях адмирала дошли и до властей в Петербурге, и Владимира Даля, по сути, оправдали.
Университет
После скандала со злосчастным стихотворением стало ясно, что, несмотря на решение властей и перевод на Балтику, адмирал Грейг не даст Владимиру Далю в дальнейшем подняться по службе на флоте. К тому же и сам Даль разочаровался в морской службе: он видел, как много беззаконий творится вокруг. Ведь случай с адмиралом Грейгом был скорее правилом, а не исключением. Владимир понимал, что бороться со всеми злоупотреблениями у него не хватит сил и возможностей, а мириться с несправедливостью он не мог. Тогда стал вопрос о смене профессии. И здесь свою роль сыграли книги.
Отец Даля умер, не дожив до разразившегося скандала, а в наследство от него остались медицинские книги на разных языках – прекрасная библиотека, которую Даль-старший собирал на протяжении многих лет. И Владимир, посоветовавшись с матушкой, решил пойти по стопам отца – учиться на врача. Он поступил в Дерптский университет на медицинский факультет. Город Дерпт – когда-то его называли Юрьев, а сейчас он называется Тарту – это город в Эстонии с давними университетскими традициями. Именно здесь Владимир Даль не только обрёл друзей среди студентов, будущих врачей, но и сблизился с жившими тогда в Дерпте писателями и поэтами: Николаем Язы́ковым, Василием Жуковским, Александром Воейковым. Кстати, рядом с Дерптом служил его младший брат Лев, а вскоре сюда же переехала и его мать.
Зарабатывал на жизнь Владимир Даль, давая уроки русского языка, так как за обучение в университете первые два года ему приходилось платить самому, и только потом он был зачислен в учащиеся за казённый счёт.
А однажды произошёл такой случай. Узнав о приезде из России молодых врачей, которых в университете должны были подготовить в профессора, Даль заглянул к ним в дом с улицы и стал играть на губной гармошке мелодию «Здравствуй, милая, хорошая моя». Врачи были поражены непосредственностью русского студента. Так Даль подружился с Николаем Пироговым, ставшим впоследствии знаменитым хирургом, именем которого в наши дни названы улица и медицинский институт в Москве. Пирогов так вспоминал о Дале: «Какое счастливое у него сердце! Увидит знакомого – так и вспыхнет от радости! Это был, прежде всего, человек, что называется, на все руки. За что ни брался Даль, всё ему удавалось…»
Вот так и получилось, что именно в Дерпте Владимир Даль обрёл друзей на всю жизнь, полюбил науку и сам стал любимцем в семье своего преподавателя, знаменитого хирурга Ивана Филипповича Мойера.
Врач в войнах
Университет пришлось закончить раньше срока. В 1828 году началась Русско-турецкая война, и бывших студентов отправили на фронт, где свирепствовала чума. В наших войсках умерло больше половины докторов, не хватало фельдшеров… Далю приходилось делать сложные операции без помощи ассистентов. Он так уставал, что после многочасовых операций, бывало, засыпал прямо на раненом. Здесь Владимир Даль проявил себя с самой лучшей стороны как хирург, был награжден орденами и медалями.
Сразу после этой войны началась Польская кампания – тогда Польша была частью Российской империи, и в ней вспыхнуло восстание. И здесь Даль показал себя смелым и решительным человеком.
Корпус генерала Ридигера, в котором служил Даль, отступал под давлением превосходящих сил противника. Русские войска вместе с лазаретом, которым командовал Даль, были прижаты к реке. Чтобы уйти от погони, надо было переправиться через полноводную Вислу. Но сухопутные офицеры не представляли, как это можно сделать. И тут Даль, вспомнив морскую выучку, предложил навести понтонный мост из подручного материала. Дело в том, что его лазарет размещался рядом с винным заводом, где было много пустых бочек.
Даль связал бочки канатами, положил на них помост – и плавучий мост был готов! Русские войска вместе с артиллерией благополучно перешли на другой берег по этому мосту буквально на глазах у наступающих поляков. Но так как Даль с командой прикрывал отступление, передовой отряд польских офицеров успел окружить его. И тут наш герой не растерялся.
– Мне надо проверить свой лазарет, – заявил он полякам по-французски (а надо заметить, что офицеры обеих армий тогда общались между собой именно на французском языке) и понёсся вскачь к мосту. Здесь он крикнул: – Руби канаты!
Канаты держали отдельные части плавучего моста, и у них уже стояли солдаты из команды Даля, которые только и ждали этого приказа. Вслед Далю звучали неприятельские выстрелы, сзади стремительно приближались польские кавалеристы – но было уже поздно: мост рассыпался под копытами коней преследователей, и его быстро унесла река. За этот подвиг Даль получил награду – Владимирский крест с бантом.
После подавления Польского восстания