Эй вы, там, под одеялами, привет! С вами «Радио Попова» и я, Альфред, ведущий этой передачи. Начнем этот эфир с вопроса: что общего у Маугли, Тарзана и Ромула и Рема? Кто-нибудь хочет ответить? Никто, так я и знал, ладно, сам отвечу. Все четверо – человеческие дети, выращенные животными.
Ромул и Рем на самом деле люди только наполовину, потому что их отец был какой-то бог – кажется, бог войны. Дед Ромула и Рема царствовал, пока брат не отнял у него власть. Этот брат боялся, что в свой срок Ромул и Рем поступят с ним самим точно так же, и приказал утопить их. Королевский слуга опустил корзину с младенцами в реку, но коварный план не удался. Ромула и Рема нашла волчица, унесла в свою нору и кормила, пока младенцев не забрал пастух. Говорят, на этом месте братья основали Рим и он потом стал столицей Италии. А Маугли попал к волкам, потому что родители потеряли его в джунглях. У Маугли были еще другие друзья среди животных – пантера Багира и медведь Балу, они учили Маугли законам джунглей. А Тарзан после смерти родителей жил с обезьянами, а когда вырос, стал считать себя чуть ли не хозяином джунглей.
А что же отличает Маугли, Тарзана, Ромула и Рема от нас с вами? Вот ты, под одеялом, скажи! Та-дам, верно! Они все – придуманные персонажи. Но, хотите верьте, хотите нет, многие настоящие дети тоже выросли среди животных. Людей выращивали волки, медведи, собаки, козы, обезьяны и газели. Один шведский исследователь выделил таких детей в отдельную категорию: Homo ferus, дикий ребенок.
Представь себе, каково это – расти среди животных. Кто ты тогда – человек или зверь? Кто бы тебе больше нравился, люди или животные? Один мальчик, которого вырастили куры, прыгал и кудахтал как курица, а девочки Амала и Камала, выросшие среди волков, передвигались на четвереньках и преимущественно по ночам. Если бы у меня был выбор, я бы хотел вырасти среди орлов. Может, тогда я научился бы летать. Представь себе: я рос бы с младенчества как птенец орла, а когда люди нашли бы меня, пролетел мимо них, как настоящий орел. Распростер бы над ними крылья, а потом взмыл вверх, прижал руки к телу, вытянул носки и с дикой скоростью бросился к земле – и в последний момент снова воспарил к небу!
Сейчас я живу в одном доме с кошкой и вороной, но они не заботятся обо мне, а я не забочусь о них. Мы просто живем в мире и согласии. Они не трогают меня, а я их, если только один из них не валяется в моем гамаке, а другой не лезет в мой рюкзак. Сначала я их немножко опасался, но теперь привык и не вздрагиваю, если среди ночи слышу шорох крыльев, а по утрам на меня смотрят черные птичьи глаза. Вообще-то теперь они мне очень нравятся, но все-таки я лучше был бы орлом, тогда бы я летал над ними как ветер.
И сейчас «Радио Попова» зажжет свечу для всех диких детей и их друзей-зверей. Вот, она уже горит. Ветер врывается внутрь сквозь фанеру, которая у меня тут вместо одного стекла, пламя трепещет. Зажги и ты что-нибудь, карманный фонарь или фонарик на телефоне. Или просто зажмурься и представь это пламя.
И последнее. Было бы здорово получить от тебя письмо. Напиши на «Радио Попова». Напиши про волков, обезьян, про птиц – про что захочешь. «Радио Попова» не принимает эсэмэсок или сообщений на мессенджеры, так что придется раздобыть бумагу и ручку. Подпиши письмо «Для “Радио Попова”» и оставь его ночью снаружи у своей входной двери. Если не удастся подойти к двери, оставь письмо между оконными створками. Служба доставки «Радио Попова» заберет письмо до рассвета, и никто ничего не заметит, так что пишите! С вами «Радио Попова»!
Розыск
После возвращения отца я обходил Керамическую улицу подальше. Я надеялся, что отец скоро уедет куда-нибудь снова и никому не расскажет о моем исчезновении. Это если он вообще заметит, что дома чего-то не хватает. Я больше не ходил с Амандой разносить газеты, но по утрам всегда спрашивал, нет ли чего-нибудь необычного на Керамической улице. Иногда Аманда говорила, что в нашем окне горел свет и в квартире играла музыка, иногда внутри было темно и через дверь доносилось только сонное дыхание. То есть отец все еще был дома. Но ничто не указывало на то, что он меня ищет, – пока в одну ночь все не переменилось.
– Альфред! Альфред, просыпайся!
Я открыл глаза и обнаружил, что надо мной качается потолок, ощущение было, как будто я плыву по волнам в утлой лодчонке. Аманда стояла рядом и нетерпеливо раскачивала гамак из стороны в сторону, повторяя мое имя. Потом она бросила в гамак стопку бумажных листков – некоторые слетели мне на живот, некоторые скользнули под мышку.
– Ты посмотри, что он придумал! – воскликнула Аманда.
– Кто? – Я протер глаза и зевнул.
– Твой отец, – фыркнула Аманда, разметав рукой листки у меня на животе. – И такое на каждом углу! На заборах, на трансформаторных будках, на мусорных ящиках, на деревьях. Кое-где по два сразу, будто одного не хватило бы. Я сорвала все, какие нашла.
Я взял один листок, но на антресоли было темно и ничего не видно. Я нашарил в кармане пижамы фонарик, направил свет на листок и обнаружил в верхней половине листа свою старую фотографию. Кажется, я был тогда в первом классе. Я делано улыбался и держал в руках контрольную. Под картинкой было написано:
РАЗЫСКИВАЕТСЯ!
Мой дорогой сын семи лет пропал из дома, когда я был в короткой командировке, от которой не мог отказаться, хотя сердце мое разрывалось от мысли, что мне придется оставить сыночка одного. Когда я уезжал, все было хорошо. Холодильник был полон еды, денег оставлена внушительная стопка. Я звонил своему сыночку каждый день, но, к сожалению, его новенький телефон, очевидно, сломался, и я не мог с ним связаться. Я немедленно прервал командировку и, вернувшись, обнаружил, что мой ненаглядный ребенок, свет очей моих, пропал. Всех, кто может что-то рассказать о случившемся, прошу срочно позвонить по этому телефону. Нашедшему в награду – пакет кофе!
Я с недоумением взирал на объявление. «Дорогой сын… свет очей моих… сердце разрывалось… новенький телефон…» Да еще «…семи лет». Что за бред! Вранье чистой воды! Он даже возраста моего не помнит! Единственный правдивый момент тут – это что