– А если нас с Амандой выследят?
– Хороший вопрос, – кивнул Астер. – Если Аманду разоблачат, начнется сведение старых счетов, тогда и Себастьяну кое-что припомнят.
Я спросил, что он имеет в виду, но Астер не ответил. Он включил дорожное радио и замолчал. По радио исполняли какую-то старую песню про звезды. Астера это, похоже, развеселило, он сделал погромче и стал подпевать. Мы уже подъезжали к Одинокому проулку. Фары автомобиля выхватили из темноты побитые металлические стены с намалеванными на них надписями. Эти ухмыляющиеся буквы снова напомнили мне о себе. Как будто кто-то хотел подразнить меня, намекнуть, что он скрывается поблизости. Когда Астер свернул на край лужайки, в которую упирался Одинокий проулок, я принял решение обязательно выяснить, кто все это понаписал.
Тайны раскрываются – 2
Астер зашел со мной в дом, хоть я и уверял, что дальше справлюсь сам. Мне кажется, ему было любопытно снова посмотреть на жилье Аманды. Мельба встретила нас у двери, а Харламовский слетел со шкафа нас поприветствовать.
– Ага, эти двое еще живы, – хохотнул Астер. Он почесал Мельбу под подбородком и почтительно кивнул Харламовскому.
Дом остыл, остыл по моей вине. Я не сдержал данное Аманде обещание, и огонь погас. Я бросился к печи, но от волнения не мог даже зажечь спичку. Астер захотел попробовать, и я с облегчением протянул ему коробок. Он присел и стал подкладывать в печь дрова. Я сидел без дела на полу, пока не сообразил, что Астер ведь у меня в гостях. Тогда я включил электрический чайник, ополоснул две кружки, положил в них чайные пакетики и залил кипятком. Дрова уже занялись, Астер поднялся и теперь с интересом разглядывал стопку бумаг на краю стола.
– Это чертежи радио, которые оставил Попов, – объяснил я, придвигая Астеру кружку.
– Попов?
– Да, это один русский физик, с которым была знакома тетя Амандиной бабушки. – Я решил, что, раз уж Астер знает про все остальное, можно рассказать ему и про радио.
Астер внимательно выслушал, как мы нашли прибор и как из меня вдруг получился радиоведущий. Время от времени он потирал бороду и недоверчиво усмехался. Чтобы он убедился, что я не вру, я повел его в башню и показал свою студию. Астер присел на деревянную скамеечку рядом с передатчиком и стал с любопытством его осматривать.
– Подумать только, – он постучал по микрофону, – такая древняя штуковина, а работает. Вы просто волшебники!
От этой похвалы я осмелел и решил, что теперь моя очередь позадавать Астеру вопросы.
– А что за тайна у Себастьяна? – спросил я. Но Астер продолжал разглядывать радио, как будто не слыша меня.
– Вы упоминали об этом по дороге, – не сдавался я.
Астер не отвечал, тогда я покашлял, чтобы привлечь его внимание. Наконец он отодвинул скамеечку и внимательно посмотрел на меня, словно прикидывая, достоин ли я доверия.
– Это, конечно, тебя не касается, но можно, наверное, рассказать, раз ты все равно уже все тайны разузнал. – Астер снова потер бороду. – Я услышал об этом, когда был здесь в прошлый раз. Аманда и Себастьян рассказали мне о своем знакомстве. Себастьян когда-то раскрыл Аманде тайну своих ушей так же, как она раскрыла ее тебе.
– А что тут такого? – удивился я. – Разве об ушах нельзя рассказывать таким же Чуткоухим?
– Не в этом дело, – ответил Астер. – Аманда тогда была ребенком, а дети обычно не знают о своей чуткоухости. Эта особенность проявляется лишь позже, когда человек начинает познавать мир, хм, скажем так, новыми ушами.
– Вот этого я не знал.
– Себастьян был трубочистом. Лазая по крышам и прочищая от сажи люки, он, конечно, много знал о жизни окрестных детей. И вот однажды на одной крыше уши у него отчаянно завибрировали. Ты в курсе, что это означает.
– Значит, поблизости есть забытый ребенок.
– Именно. – Астер улыбнулся. – Себастьян заметил, что из одного окна под крышей часто доносятся вздохи. Он заглянул через открытое окно в каморку на чердаке и увидел там девочку. Похоже, ей было одиноко.
– И это была…
– Аманда, – подтвердил Астер. – Аманда жила тогда у родственников на чердаке. Им пришлось взять Аманду к себе после того, как ее родители умерли. Она рассказывала тебе?
– Нет.
– Погибли в автокатастрофе. Очень печальная история. Совсем молодыми. – Астер покачал головой. – Родственники предоставили Аманде пищу и кров, но только потому, что им была обещана за это компенсация из средств, оставшихся Аманде от родителей. Относились они к Аманде холодно, как к чужой. Она жила на чердаке и не принимала участия в жизни семьи. Когда Себастьян узнал об этом, он стал навещать Аманду по вечерам. Он стучал в чердачное окошко и передавал Аманде бумажный пакет с печеньем, фруктами или книжками. Аманда любила читать.
– Наверное, это как раз те книги, которые я нашел на антресоли, – воскликнул я. – Они все ужасно старые.
– Это ты лучше спроси у Аманды, – сказал Астер и продолжил свой рассказ.
По своим каналам Себастьян выяснил, что от бабушки Аманды остался старый дом на окраине города. Дом долгое время пустовал. Родственники, которые держали Аманду на чердаке, собирались продать дом и сад строительной фирме, чтобы та вырубила яблони и построила там многоэтажные дома с видом на овраг. Родственники скрывали от всех, что на самом деле дом принадлежит Аманде. Об этом не знала даже сама Аманда. Она, конечно, бывала в детстве у бабушки на старой даче, которую та унаследовала от тетки, но после смерти бабушки и родителей думала, что дом продан. Себастьяну удалось доказать, что дом принадлежит Аманде и что Аманда уже в том возрасте, когда к ее мнению должны прислушаться. Как только Аманда узнала о доме, она выразила желание жить там и, достигнув шестнадцати лет, переехала. Себастьян обещал помогать Аманде до тех пор, пока она не научится справляться сама.
– Теперь я понимаю, – прошептал я, вспомнив, что сказала Аманда в ту ночь, когда обнаружила развешанные отцом объявления. – Аманда тоже была забытым ребенком.
– Именно так, – кивнул Астер. – Но она довольно мало нуждалась в помощи. Она тогда была уже…
– …высокофункциональной.
– Даже категории знаешь. – Астер встал и шагнул к окну. – Она была смелой и упрямой и в первую очередь решила восстановить старый сад.
Я встал рядом со Астером, и несколько секунд мы молча смотрели на окутанный сумерками сад. Голые ветви яблонь сплетались над