Теперь она осталась одна. Вцепилась вкору доболи. Не понимала: это она сама так плачет, или же дождь пытается утопить ее лицо. Глаза видели только ствол. Одна-одинешенька, высоко-высоко. И тут она будто бы почувствовала распаленное дыхание и заметила два круглых глаза, что наблюдали за ней изнутри Древа. «Бабуля? Бабуля, это ты?» Древо обняло ее. Иро почувствовала, будто кто-то тянет ее наверх. Ненадолго прекратился дождь. Потихонечку, помаленечку она продолжила подъем. Доветви оставался всего один метр. Из кармана вывалился дедушкин фонарь. Ничего страшного, потом отыщет. Сейчас главное добраться доветви, произнести молитву и спуститься. Шажок, еще один. Я справлюсь, подумала Иро и протянула руку. Кончиками пальцев она коснулась ветви. Подняла ногу и поставила поустойчивее. Непобедимый ботинок друга и правда был чудо какой цепкий: подошва крепко опиралась о выпуклости ствола. Так, теперь другая нога. Получилось. Одной рукой Иро ухватилась за ветвь – ноги немного покачались над пустотой. Закинула и вторую руку. Ухватилась покрепче, восстановила равновесие. Подтянула ноги, чтобы взобраться на ветвь: казалось, Иро держится надежно. Как вдруг ветер понесся, как обезумевшая лошадь, заревело ущелье, весь мир наполнился зловещим воем. Небо разорвалось надвое и распотрошило тучи, из которых с бурей прорвался проливной дождь. Иро показалось, что ее тело секут плетьми.
Видимо, так вершится светопреставление. Ноги соскальзывают соствола. Качается, развевается тело, повисшее на ветви, что сияет золотом всвете молний. Ветер рычит: «Я вас всех проглочу!» Что-то такое слышится Иро, но какой уже в этом смысл? Ноги сражаются с воздухом, сердце выпрыгивает изгруди. Крак! – и ветка сломалась. Вихрь закружил ее, будто играя в бесноватые салки-догонялки. Иро, будто лишившись веса, оседлала ветер. Ветвь неслась сквозь ночь. «Когда же это закончится?» – подумала Иро, и всё. Дальше – ничего. Только тьма.
* * *
Леда плакала навзрыд. Дождь барабанил по оконному стеклу. Молнии терзали ночь. Ноги Леды будто влипли в пол. Если бы она только смогла укротить необъяснимую дрожь в челюсти, она бы заревела так, чтобы дедушка услышал. Уже неважно, будет ли он ругать ее за то, что оставила Иро без присмотра, не уберегла и вообще в последние дни думала только о том, как бы остаться наедине с Томасом. Это всё из-за нее, и теперь Иро пропадет по ее вине. Зубы безудержно стучали, нападали на язык, что пытался издать хоть какой-нибудь звук. Тут дверь открылась. В проеме появился дедушка.
– Не бойся, Леда. Ветер утихнет.
Леда попыталась заговорить, но вновь не смогла выдавить из себя ни звука. Дедушка обнял ее, и тогда она наконец что-то произнесла еле слышным шепотом. Какое-то слово, напоминавшее «прости». Едва дедушка разжал объятия, она указала на записку Иро. Дедушка, будто глазам своим не веря, протянул руки – два громадных весла – и вцепился в подушку младшей внучки на верхней кровати. «Не-е-е-ет!» – заревел он и вылетел в коридор, за ним понеслась и Леда, стараясь не отставать. Адрахтас выбежал в дождь и направился к стойлу. Молния истошно ржала. Леда проследовала за дедушкой и, когда он вскочил на лошадь, закричала: «Дедуля, не оставляй меня одну! Мне страшно».
Адрахтас обернулся и посмотрел на нее: тоненькая испуганная веточка в белой ночнушке. Он сорвал со стены две попоны: в одну, как в одеяло, укутал внучку, а вторую дал ей в руки. Поднял Леду, посадил за собой, и они помчались сквозь тьму, ливень и ветер.
– Не плачь, Леда. Просто крепко держись за меня, не отпускай ни на миг. Скачи, Молния. На этот раз мы обязаны успеть!
И Молния понеслась, и дедушка скакал верхом на ней, а Леда обнимала его так сильно, как только могла. Все пролетало мимо, ничего не имело значения. Ни дождь. Ни вой ущелья. Вот и Древо, раскачивается от корней до макушки. Казалось, будто и оно отрастило ноги и собиралось куда-то бежать. Две тени, возле них еще две. Леда пригляделась. Нет, это не Иро. Вангелис, за ним Поливиос. Рядом близнецы. Ревут: «В озеро! Она улетела в озеро!». Адрахтас рассек поводьями воздух, пронесся мимо, доскакал до озера, и тогда Молния остановилась. Дедушка обернулся, обнял Леду и спустил на землю.
– Там, дедуля, там! – завопила девочка.
По центру озера странствовала золотая ветвь, а на ее спине лежала маленькая нереида.
* * *
Иро спала на своей деревянной лодочке. «Мне холодно, – шептала она, – укрой меня, папа, я замерзаю. Открыла глаза и увидела папу на том берегу. – Ты когда так далеко забрался, пап? Подожди меня. Я хочу пойти с тобой. Не уходи, пап. Не оставляй меня. – Илиас помахал ей рукой. Он что-то говорил, но его совсем не было слышно. Иро зашевелила ногами, как папа учил на море, когда она была малышкой. Она приближалась к другому берегу, но силы покинули тело. – Брось мне веточку, папа. Я ухвачусь и выберусь». И тогда она отчетливо услышала:
– Возвращайся, Иро. Мама будет очень горевать. Возвращайся к маме и Леде. Возвращайся. Я всегда буду где-то здесь. Ты вырастешь, Иро. Помни: следуй за радостью, а не за горестью. Так, как мы жили. Пообещай мне. Крепко держись за весло. Ты капитан. Держи курс на жизнь!
Иро заплакала. Стала умолять Илиаса пойти с ней. Без тебя, пап, мне не отличить радости от горестей. Я хочу, чтобы ты навсегда остался здесь.
Илиас засмеялся. Иро увидела, как он подкидывает и обнимает ее; как держит заруки, когда она училась ходить; как они вместе танцуют, катаются на велосипедах; как он кормит ее сложки; как рычит львом и дует ветром; и, наконец, как он поднимает ее высоко-высоко к небу, чтобы она увидела звезды. Взгляни, малышка Иро. Звезда спустилась тебя поцеловать.
* * *
«Иро-о-о-о-о!» – закричала Леда с другого берега озера, с берега Древа и ущелья. С берега, где стояла деревня. «Иро-о-о-о-о!» – закричал и Вангелис в одном непобедимом ботинке. Голоса пробудили Иро, которая всё еще обнимала свою ветвь. Иро обернулась, и ей показалось, что она видит их всех. Тут, сквозь тьму, она услышала, как Молния борется с водами озера.
– Держись, Иро! – выкрикнул дедушка. Всего миг – и вот он уже рядом с внучкой, хватает и прижимает к себе.
– Дедуля, дедуля, – только и повторяет Иро. Она очень устала. Уже не может решить, рассказывать ли тайну о бабушке, что живет в Древе, и о папе, что перебрался на другой берег.
– Давай, малышка. Держись крепко. Молния сказала, что ты обещала ей большую прогулку. Пойдем.
Иро