Вода и вправду оказалась очень холодной, но я держался так, словно мне всё нипочем.
Иоханна плыла рядом со мной в большом бассейне. Она выглядела потрясающе. Я имею в виду ее длинные волосы, большие глаза, рот…
– Я выхожу, – сказала она. – Замерзла.
– А я люблю холодную воду, – соврал я. – По мне, так она даже недостаточно холодная.
– Ну и мерзни. – Иоханна вышла из бассейна.
– Нет, я пойду с тобой, – быстро сказал я.
Иоханна посмотрела на меня.
Я в этот момент размышлял о том, как мне пригласить ее к нам домой. Сезон закончится совсем скоро, и я больше не увижу Иоханну, по крайней мере, до следующего лета.
Потом вдруг я перестал размышлять и просто сказал:
– Приходи к нам. Я напишу адрес.
– Хорошо, – ответила Иоханна так, что невозможно было понять, рада она или нет.
Боже мой, да кто их разберет, этих девчонок!
Когда мы вернулись на одеяло, там сидели Амаду, Абдул и Иссуф. Рядом с Катинкой! И она что-то читала им вслух. Робби спал.
– Что ты такое читаешь? – спросил я.
Катинка высокомерно посмотрела на меня.
– Разумеется, кое-что французское, – сказала она. – Ступай своей дорогой.
Это оказалась французская спортивная газета, которую мальчики принесли с собой. Катинка поднесла ее к самому носу и читала не просто так, а с выражением.
При этом Катинка всё время ошибалась, а мальчики ее поправляли. Это очень раздражало Катинку, я сразу подметил. И мне это понравилось, потому что моя сестра действительно много о себе воображала.
С другой стороны, я гордился Катинкой, которая сама, по книжке, учила французский язык. Чисто ради интереса. Так у нас с Катинкой было всегда. Она раздражала меня, и в то же время восхищала.
Потом мальчики встали и ушли. Газету они унесли с собой.
– Такой глупый текст, – пожаловалась Катинка. – Как будто не совсем французский. Я могу прочитать любой текст, если он про Париж или губную помаду. Но про футбол – это для совсем тупых.
55
На обратном пути мы встретили Конрада. Он стоял на берегу реки, рядом со своей тележкой, в которой лежало всего три или четыре бутылки.
– Не очень-то много, – заметил Робби.
Конрад кивнул:
– Да, малыш, и тебе нужно подумать как следует, если ты действительно решил стать собирателем бутылок. Иногда это очень тяжело.
– Ты всегда этим занимался? – спросила Катинка.
– Нет, – ответил Конрад. – Когда-то я работал электриком. Потом сторожем. Потом в порту. Водителем тоже, но об этом я уже говорил.
Я не знал точно, кем хочу стать, когда вырасту.
Может, автогонщиком. Или пожарным. Но лучше – футболистом. С Иоханной в качестве футбольной жены. Но это позже, а пока на очереди боксерский клуб.
– Как прошло в открытом бассейне? – спросил Конрад.
– Замечательно! – ответил я.
Это было правдой, по крайней мере, для меня.
– Жутковато только, – добавила Катинка.
– Ммм… – промычал Конрад. – Ну, мне пора. Надо найти еще хотя бы пару бутылок.
– Можно мне с тобой? – попросил Робби.
– Нет, малыш, тебе пора домой, спать.
– Но потом я приду и помогу тебе.
– Договорились, – ответил Конрад и кивнул нам: – Увидимся, вы трое! И берегите себя.
Дома нас ждал ужин. Мы сидели за столом и разговаривали. Катинка всё еще расстраивалась из-за футбольного текста.
Папа рассмеялся и погладил ее по голове. А мама заметила, что, когда учишь язык, нужно уметь читать всё, даже то, что тебя совсем не интересует.
– Это ведь тоже часть языка, – сказала она. – И жизнь – это не только мода и косметика.
Катинка сердито посмотрела на маму.
– Послезавтра последний день в открытом бассейне, – напомнил я. – Потом я буду ходить в боксерский клуб за углом.
– Знаю, мой большой мальчик, – ответил папа. – Думаю, на следующей неделе нам стоит туда заглянуть.
Это было по мне. Я представил себе, каким сильным стану. Никто не посмеет насмехаться надо мной. У меня будут мышцы, как у тигра. И железные кулаки.
– А я хочу в школу моделей, – заявила Катинка.
Я рассмеялся:
– Куда?
– В шко-лу мо-де-лей, – по слогам повторила Катинка. – Ты туго соображаешь, поэтому тебе так трудно это представить. В курсе, сколько всего должна уметь модель? Только так и можно попасть в участницы конкурса «Топ-модель по-немецки».
– Откуда ты всё это знаешь? – простонала мама.
– Это знает любая девочка моего возраста.
Мама посмотрела на нее как на пришельца с другой планеты.
– И конечно, буду и дальше изучать французский. Каждый день! Нужна железная воля, как я уже говорила.
Катинка положила ломтик сыра на хлеб и улыбнулась.
Очень заносчиво, как могла это делать только Катинка.
– Ну а ты, Робби? – обратилась мама к Робби. – Чем ты собираешься заниматься, когда закроется бассейн?
– Не знаю, – сказал Робби. – Чем-нибудь.
Мы посмотрели на него, мама, папа, Катинка и я. Как же мы любили его, нашего Робби. За то, что иногда он выдавал такое, что и не сразу поймешь. И смотрел куда-то, где как будто ничего нет. Как кошка.
56
И вот настало послезавтра. Последний день.
Он выдался жарким, будто в середине лета. В торжественном настроении мы подошли к кассе, чтобы в последний раз предъявить свой бесплатный абонемент. Билетерша со скучающим видом махнула рукой.
Морж стоял за кофейным столиком и курил. Мы сделали вид, будто его нет.
– Ну, вот и все, – вдруг объявил он. – Скоро закрываемся.
– Ммм… да, – растерялся я.
– Иоханны здесь сегодня нет, – Морж улыбнулся.
Морж улыбнулся! Мне!
Я не знал, что делать. Катинка и Робби ушли вперед, оставив меня с ним наедине.
– Ну, я пойду, – пробормотал я.
– Ммм… – промычал Морж и затянулся сигаретой.
Как всегда, мы расстелили одеяло и сели. Странно было думать, что вот-вот всё закончится, на долгие-долгие месяцы. А именно до мая. И больше у нас не будет бесплатного абонемента, потому что ведь не каждый год на наших глазах в воду падают малыши.
Хотелось сделать что-то особенное, как-то отметить этот день. Поскольку ничего лучше в голову не приходило, мы решили, что я снова спрыгну с десятиметровки. Катинка проплывет кролем тысячу метров. А Робби – четыре дорожки в большом бассейне.
На вышке было людно. Там стояло много детей, в том числе большие мальчики.
Впервые я собирался прыгать на глазах такой толпы. До сих пор я делал это в дождь, когда в бассейне почти никого не было. Вдруг мне стало так страшно, что расхотелось подниматься с одеяла.
– Думаю, сначала душ, –