– Парень совершенно себя не контролирует, – возмущался папа. – В нем слишком много агрессии. Видите, какой у него взгляд? И он не умеет бить пенальти.
Мы остановились, чтобы поглазеть на Альфонсо Блазио и женщину. Он обнял ее, а она его поцеловала.
Ее длинные, светлые волосы развевались на ветру.
– Вот настоящая жена футболиста, – шепнула мне Катинка.
– Жена футболиста? – не понял я.
Катинка посмотрела на меня как на идиота.
– Жена футболиста! Или девушка футболиста… У них у всех светлые волосы.
– У всех? – удивился я.
– Ну, или почти у всех.
15
Спустя несколько дней мы с Робби снова плескались в бассейне для не умеющих плавать. Мы одолжили у спасателей лапшу для плавания, которая теперь была в руках у Робби вместо морского конька.
Мне пришлось начать с самого начала, потому что Робби всё забыл. И к тому же его раздражала лапша. Робби хотелось без нее, хотя именно она и держала его на поверхности.
Ну зато, по крайней мере, стало теплее.
Я увидел Иоханну, она шла к Катинке. Катинка лежала на одеяле и учила французский. Иоханна села рядом. Они о чем-то разговаривали и оглядывались на меня.
Я замерз. Даже Робби стало холодно. Он выпустил лапшу из рук и побежал к Катинке и Иоханне. Закутался в халат и сел на одеяло.
Для меня такое было немыслимо, и всё из-за Иоханны. Я не мог просто так плюхнуться на одеяло, на котором сидела она. Поэтому я стоял, не зная, что делать. Ну а после доплыл до другого конца бассейна, вышел из воды и направился к душевым кабинам, сделав большой крюк. Я чувствовал, как они за мной наблюдают, но делал вид, что мне всё равно.
Я долго стоял под душем. Наконец решился открыть дверь и посмотреть, что там с Иоханной. Ее не было, значит, я мог выйти.
– Чего она от тебя хотела? – спросил я Катинку.
– Это секрет, – ответила она. – Только для девочек, парни здесь ни при чем.
Я настаивал. Даже пообещал ей большую порцию мороженого, но Катинка не соблазнилась.
– Не будь же таким любопытным, – сказала она. – И потом, я занимаюсь, а ты мешаешь. Французский, между прочим, язык королей. И кто его знает, обязательно король или королева.
– Серьезно? – не поверил я.
– Конечно. Ты знаешь, что кошки разговаривают между собой по-французски, когда никто из людей их не слышит?
Это не было правдой, здесь я не сомневался.
– Даже Бог говорит по-французски, – продолжала Катинка. – Но это не удивительно, ведь он живет во Франции.
– Бог? Настоящий?
– Ну конечно, какой же еще.
16
В воскресенье снова пошел дождь, но тем не менее мы всё равно были в бассейне в десять утра, мы пришли самыми первыми.
Без людей эти места навевали странные чувства. Лужайки пустовали, если не считать редких ворон и чаек. Мягкая зеленая трава, и ни души в голубых бассейнах. Совсем никого. Только вода гладкая, как стекло, а на ней играют лучи солнца. Устраиваешься на одеяле, а вокруг тишина.
Сегодня, правда, шелестел дождь.
«Мертвый сезон» – так говорит Адиль – самый дружелюбный из спасателей, когда в бассейне никого нет.
– Сегодня мертвый сезон, – сказал он, когда мы расстилали одеяло и раскладывали вещи.
Конечно, мы делали это не на лужайке, которая насквозь промокла. Рядом с душевыми кабинами был навес, там мы и расположились. Вокруг шумел дождь.
Зато это самое подходящее время для прыжков с вышки. После трех – настала очередь пятиметровки. Лучше сделать это сейчас, когда мы почти одни. Почти, потому что по лугу пробежала компания пожилых женщин, четыре или пять человек.
Я поднимался по лестнице. А Катинка и Робби остались под навесом и наблюдали за мной. На пятиметровке оказалось еще страшнее. Ветер свистел в ушах, дождь лил мне на голову. Я посмотрел вниз, и мне стало не по себе. Самое время вернуться и купить чего-нибудь сладкого, но тут снизу крикнули:
– Смелее, молодой человек!
Это была одна из «бабушек».
– Да, да! – подхватила другая. – Просто прыгайте – и все!
– Вам ведь совсем не страшно, правда?
– Мы хотим хоть что-нибудь увидеть за наши деньги.
Им это казалось забавным. Мне – нет.
– Ты прыгнешь, я знаю! – крикнула «бабушка». – Давай!
На ней был оранжевый купальник и шлепанцы с цветами.
– Почему бы вам самой не попробовать? – отозвался я.
Она улыбнулась:
– Ну хорошо, раз уж ты так просишь…
Она скинула дурацкие шлепанцы и поднялась ко мне.
Теперь мы стояли рядом на платформе. Она была немного полновата, но с мускулистыми, натренированными ногами.
– Один момент!
«Бабушка» подошла к самому краю, посмотрела вниз и подняла руки. Затем потянулась и прыгнула.
Идеально. Она вошла в воду, как стрела, почти не подняв брызг.
Катинка захлопала в ладоши. Она была в полном восторге. Даже Робби захлопал. Другие «бабушки» тоже разразились аплодисментами. Только не я.
Я по-прежнему стоял наверху, а «бабушка» плавала в бассейне на спине, как молодая выдра, и махала мне рукой.
– Давай же! – подначивала она. – Прыгай!
Что мне оставалось делать? Я полетел сквозь ледяной воздух и упал в воду. Было больно, особенно рукам и в области живота.
Но я, так или иначе, прыгнул! Я сделал это! «Бабушки» сияли от счастья. Катинка и Робби принесли мне халат, как боксеру.
– Это было здорово! – Адиль выставил вверх большой палец. – Ты сильный.
А мне вдруг страшно захотелось картошки фри.
17
Шел май. Приближались каникулы, после которых мне предстояло пойти в новую школу. В какую именно, я пока не знал. Но точно не в гимназию [1].
Мама и папа ходили по разным школам, посещали дни открытых дверей, общались с другими родителями. Я хотел учиться с Торбеном. Ему уже одиннадцать. Из всех мальчиков нашего класса мне нравился только он. Хотя большинство одноклассников на дух не переносило Торбена из-за неказистого лица и больших зубов. И еще потому что Торбен любил драться.
Так или иначе, Торбен собирался в школу Святого Франциска, поэтому я хотел туда же. Хотя и понятия не имел, что это за школа.
– Это только для католиков, – сказал папа.
Я вытаращил на него глаза.
– Для этого ты должен стать католиком, – объяснил папа.
Религия.