— Кирка твоя летела вместе с нами в пропасть. Не найдёшь ты её.
Он шёл и ругался минуты две, а когда затих, я задал вопрос, что все эти две минуты не давал мне покоя.
— И вообще, что за «одарённая»? Маг что ли? — мгновенно заинтересовался я, ухватившись за куда более интересную тему, чем пропавший инструмент.
Бренор помолчал, видимо, тоже устав от монотонности пути, и наконец заговорил:
— Дар предвидения опасности. Девушка по имени Астрид родилась с таким даром. Подобные ей появляются редко, но не настолько, чтобы становиться легендой. Обычно таких, как она, привлекают при разработке новых шахт или в сомнительных ситуациях. Они... чувствуют угрозу. Обрушится ли свод или выдержит. Благодаря им тысячи наших остались в живых. Теперь таких, как она, у нас почитают чуть ли не как высших жриц бога «Наковаль».
— Логично, — кивнул я. — Я бы тоже не отказался заранее знать, ждёт меня гибель или нет. С учётом вашей-то работы.
Вейла, шагавшая впереди, вдруг обернулась, и в её глазах мелькнуло что-то, заставившее меня насторожиться. Чего это она?
Перед нами темнел проход, от которого веяло чем-то... необъяснимо-чужим. Я замер, внезапно осознав, что в воздухе витает тот самый запах — запах надвигающейся беды.
Мне в тот момент стоило прислушаться к возникшему чувству опасности. Но, как говорится, поздно пить Боржоми… Да и меня отвлёк гном.
— Кстати о гибели, — неожиданно сказал Бренор. — Ты уверен, что нам нужно идти именно этим тоннелем?
— Без понятия. Нам просто надо было идти, вот мы и идём. Вряд ли бы кто из твоих спустился за нами. Скорее всего, подумали мы умерли.
— Да, — с неохотой признал он. — Скорее всего, так и есть.
— Если я правильно понимаю, эти одарённые занимают в вашем обществе привилегированное положение? — сменил я тему, стараясь сохранить нейтральный тон. Потому как мне отчего-то было не по себе.
— Совершенно верно, — закивал мой юный бородатый спутник, отчего борода заколыхалась в такт шагам. Так активно он кивал. С чего бы это?
— Тогда объясни мне, как выходец из низших слоёв, по твоим же словам, знаком с такой особой? — не унимался я, чувствуя, что напал на интересный след.
Гном тяжело вздохнул, и его голос внезапно смягчился:
— Мы... были одноклассниками. Пока что. У нас все дети учатся вместе, независимо от происхождения. Только когда проявляется дар... — он сделал многозначительную паузу, — тогда становится ясно, кто перед тобой: будущий правитель клана или простой шахтёр. В её случае — избранная, кому будут возносить дары. Та, кто будет спасать тысячи гномов. Та, о которой мечтает каждый.
Оп-паньки. Да он, похоже, влюблён в неё. Хе-хе. Но не будем трогать эту тему. Стереотипы стереотипами, да только никто не любит, когда лезут к нему в душу.
— Значит, у тебя дара нет, — констатировал я.
Сын Рунара резко замотал головой, и в его обычно суровых глазах мелькнула такая глубокая печаль, что у меня невольно сжалось сердце.
— А я думаю, он у тебя есть, — мягко сказал я.
— Был бы — давно проявился, — отмахнулся он, но в его голосе слышалась горечь.
— Хочешь поспорить? — внезапно остановился я, преграждая ему путь.
— Какой смысл? Камень ничего не показал, — пробурчал гном.
— Ты про Око Арканума?
— Именно.
— Но разве, когда чувствующий проводил обряд над тобой в два года, камень не загорелся хотя бы немного? — закинул я удочку, надеясь на улов.
— В том-то и дело, что светился. Причём так ярко, что все родные, кто присутствовал, были в неописуемом восторге, поздравляя отца. Он три дня с братьями пил от радости, — с некой гордостью в голосе ответил он. — Но, к сожалению, дар так и не пробудился, — последнее он проговорил менее восторженно.
Я едва сдержал торжествующую улыбку. Не только мои догадки оказались верны — сама легенда, о которой я читал в древних сказаниях, подтверждалась передо мной! Сердце бешено колотилось, кровь звенела в висках: я был на верном пути.
И, кажется, судьба наконец свела меня с тем, кто сможет пройти до конца и помочь отыскать Зерно Возрождения. Оставалось лишь проверить последние сомнения…
Разве можно назвать нашу встречу простым совпадением? Нет, это явный знак — высшие силы сами ведут меня к цели.
— Давай заключим договор, — предложил я. — Если я прав, ты примешь моё предложение. Если ошибаюсь — куплю тебе самую дорогую кирку, какую только можно найти за деньги.
— «Согласен?» — протянул я ему руку для заключения пари.
Гном поднял на меня испытующий взгляд, затем его могучая ладонь сжала мою с такой силой, что кости хрустнули.
— Согласен.
Я понимал его лучше, чем кто-либо.
Видел, как он цепляется за эту веру — отчаянно, почти безнадёжно. Поверить, что ты одарённый… а потом осознать, что всё это — лишь иллюзия. Прожить годы, лелея свою исключительность, и в один миг оказаться обычным. Пустым.
Я знал это чувство. Там, в том мире, у меня тоже были мечты. Планы. Будущее. Но…
Я уже поднял руку, готовясь поразить его молнией. «Вот будет конфуз, если он не воскреснет», — мелькнула так неподходящая мысль. Но нет, всё должно сработать. Он же только что восстал из мёртвых после падения с невероятной высоты. Этот гном — бессмертный, я в этом уверен.
В тот момент, когда заклинание уже готово было сорваться с моих губ, произошло нечто неожиданное. Из темноты выскочила огромная крыса — размером с овчарку — и впилась клыками в горло ничего не подозревающего гнома.
Я замер в ужасе. Вейла вскрикнула, но мгновенно приняла боевую стойку, начав обращение. А из небольшой ниши в стене на нас хлынул нескончаемый поток тварей. Убийца Бренора, перегрызшая ему горло, спрыгнула с его конвульсирующего тела и бросилась прямо ко мне.
В воздухе повис запах крови и смерти. Гном умер.
Тварей было так много, что мне казалось, будто сама тьма ожила и набросилась на нас. Если бы не магическое зрение, то так бы и подумал. Хотя, с другой стороны, видя количество тварей, нападающих на нас, легче мне от осознания этого факта не стало. Теперь предстояло сражаться не за теорию, а за свою жизнь.
Первое, что я сделал, когда пришёл в себя, так это пнул