Шло время, Заратуштра рос, и когда ему исполнилось семь лет, то, согласно традиции ариев, его отдали учиться к мудрому магушу Бурзину Курушу. Мальчик поразил учителя своим пытливым умом: он задавал так много сложных вопросов, что даже седобородый мудрец затруднялся ответить на некоторые из них. Заратуштру интересовало все: устройство мира, отношения людей, природа вещей. А самое главное, что в свою жестокую эпоху, когда каждому существу были отведены жесткие рамки судьбы и иногда незавидная доля, будущий пророк оставался милосерден: он считал необходимым накормить голодающую собаку на улице, помочь немощному старику или хрупкой женщине перебраться через бурную реку.
Через семь лет в селение вернулся Дурасроб, а с ним приехали еще пятеро карапанов, главнейшим из которых был Братреш-Тур (или Братрок-реш). Никак не оставлял карапанов злой умысел, Ака Мана, заставлявший вредить Заратуштре. Приехав, они заметили, как мальчик вместе с другими детьми строит хижину, и своими колдовскими заклинаниями помутили разум детей так, что те, словно безумные, принялись говорить неподобающие речи и собирались вершить ужасные поступки. Но колдовство оказалось неспособно затмить разум Заратуштры – мальчик помог остальным детям прийти в себя и остановил их от совершения злодеяний.
Разозленные карапаны решили встретиться с Поурушаспой и вновь наставить его на неправедный путь. Пользуясь своим привилегированным положением, они пришли в гости к отцу Заратуштры, где их радостно приняли и угостили лучшей пищей.
После трапезы Поурушаспа попросил карапанов совершить ясну – обряд благодарения богов. И тут его средний сын не выдержал и возмутился:
– Не хочу, чтобы эти недостойные люди совершали обряд в нашем доме! Если нужно, отец, я сам совершу ясну!
Как гром среди ясного неба прозвучали эти слова мальчика – неслыханное оскорбление для высокочтимых жрецов. Конечно, отец с негодованием возразил:
– Как смеешь ты предлагать такое! Ты еще несмышленый юнец, лишь уважаемый жрец может совершить этот обряд!
Но упрямый Заратуштра еще дважды повторил свои слова, и еще дважды, распаляясь, ответил ему отец. А на третий раз мальчик опрокинул чашу с молоком, которая стояла подле Дурасробы.
Тогда Дурасроб в бешенстве воскликнул:
– Тяжко же ты расплатишься за опрокинутую тобой чашу, дерзкий мальчишка! Но я отдам радость расплаты уважаемому Братреш-Туру, который сидит здесь с нами, ибо его взгляд славится своей тяжестью и приносит смерть. Да убьет он тебя в твоем собственном доме!
– Не замечаю этой радости во взгляде твоего колдуна, однако уже вижу тебя самого в твоем настоящем доме! – загадочно ответил Заратуштра.
Взбесившись еще сильнее, Дурасроб приказал подать свою колесницу и покинул дом Поурушаспы. По дороге он внезапно упал замертво: так сбылось пророчество юного Заратуштры, и карапан действительно оказался в своем доме, ведь после смерти угодил в подземное царство Ангра-Майнью, населенное грешниками и злобными дэвами.
Тексты преданий говорят, что в двадцатилетнем возрасте Заратуштра испросил благословения у отца и, надев священный пояс кушти, отправился далеко в горы, где десять лет пребывал в молитвах и размышлениях, живя отшельником. Когда же ему исполнилось тридцать, то он решил прервать свое затворничество и, спустившись с горы Ушидарена накануне весеннего праздника Маидьо-зарема, подошел к водам реки Вахви Даити, чтобы набрать воды для приготовления хаомы.
Разыскивая самую чистую воду, которая, как известно, бывает на глубине, Заратуштра сначала вошел в первую протоку реки, но в ней вода поднималась ему лишь до лодыжек. Во второй протоке вода поднималась ему до колен, а в третьей – доходила до живота. Когда он подходил к четвертой протоке, то увидел на юге сияние: вдали показался высокий человек с баресманом в руках, одежды его были ослепительно белы. Пока человек подходил ближе, Заратуштра вошел в четвертую протоку, и там вода омыла его почти полностью. Набрав воды, Заратуштра вышел на берег, а сияющий человек подошел и спросил его имя, а потом задал три вопроса:
– О чем твое первейшее томление? О чем твое первейшее старание? О чем твое первейшее желание?
Ответил Заратуштра, что лишь об истине, Аше, его первейшее томление, старание и желание. И Воху-Мана, благая мысль, ибо его собеседником была она, промолвила, что истина существует, как существует и тот, кому она принадлежит. Потом она повела Зарутуштру за собой. Там, где Воху-Мана сделала девять шагов, Заратуштре пришлось сделать девяносто. А в конце пути он увидел собрание бессмертных святых и самого Ахура-Мазду. Подойдя к ним, пророк перестал видеть свою тень: так ослепительно сияли их одежды.
Заратуштра задал творцу все волновавшие его вопросы, и тогда ему открылось все прошлое, настоящее и будущее обоих миров, а еще воскрешение праведных душ в конце мира. Это откровение пророк должен был передать другим людям. Но перед этим он сам прошел испытание, схожее с теми обрядами-ордалиями, которые проходили древние иранские жрецы. Воскликнув: «Благие помыслы, благая речь, благое деяние!», Заратуштра прошел через огонь и выдержал жар раскаленного металла, который ему вылили на грудь. А после всего этого ему была нанесена сильная рана, от которой обнажились внутренности. Но все эти испытания не поколебали его стойкость веры, а раны были тут же исцелены. И лишь одна мысль затуманила разум Заратуштры, ведь, познав все на свете, он узнал и о собственной гибели.
– О великий творец Ахура-Мазда, сделай и меня бессмертным, и тогда я успею сделать гораздо больше во имя святой истины! – тихо попросил он.
– Сын мой Заратуштра, если я сделаю тебя бессмертным, то тогда обретут бессмертие и те карапаны, которые созданы ужасным Ангра-Майнью, чтобы вредить тебе. Ведь ты помнишь, что каждому моему творению, даже самому совершенному, соответствует антитворение, порожденное тьмой, – с грустью промолвил Ахура-Мазда.
Заратуштра понял и принял эту мудрость своего творца. Он вернулся к людям с проповедью о том благом знании, которое получил на этом святом собрании. Но люди, которых злые карапаны долгое время учили совсем другому, не приняли этой проповеди и отвергли речи пророка. Лишь несколько человек, включая двоюродного брата Заратуштры,