Мориц Людвиг фон Швинд. Erlkonig (Лесной царь). 1871 г. Берлинская галерея. Германия
И даже если ребенок уже не младенец, был в должный срок окрещен, а для вящей защиты мать не забыла повесить над его кроваткой венок из маргариток, а на шею – серебряный амулет с заклинанием против эльфов и демонов, его все равно подстерегала опасность: эльфийский король, Erlkonig, он же Ольховый король, мог похитить любого человека и даже убить его одним своим дыханием. Возможно, именно он возглавляет Дикую охоту в английских преданиях и зовется королем Херлой, и есть исследователи, которые считают, что под этим именем скрывается все тот же Один. А ценителям классической литературы, конечно, известна баллада Гёте «Лесной царь» в переводе В.А. Жуковского. Она повествует о неосторожном путнике с ребенком на ночной дороге в лесу:
«Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?» —
«Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой». —
«О нет, то белеет туман над водой»… [11]
В «Мюнхенском заклинании» эльфам приказывается «отпрянуть за изгородь и конек крыши», то есть вернуться в потусторонний мир, и не дышать на людей – теперь мы уже знаем, что это дыхание могло быть смертельным.
Далее следует труда – ночной демон в женском обличье, который проникает в дом, душит и щекочет спящих, путает гривы у лошадей. Но труды, или друды, – не просто мелкая злокозненная нечисть. Когда-то они были крылатыми валькириями, спутницами Одина, уносившими души павших на поле битвы в чертоги мертвых – Вальгаллу. Позже в Германии друдой могли назвать и женщину, заподозренную в ведовстве, особенно если у нее были черные густые брови. Чтобы защититься от друд, над дверью жилища рисовали особую пентаграмму, которая называлась «нога друды», или вешали «друденштейн» – камешек с естественным отверстием, который у наших предков тоже использовался для противодействия нечистой силе и назывался «куриный бог». Крылатые друды – злобные и кровожадные, но и наделенные своеобразной хищной красотой, встречаются юным читателям на страницах повести Астрид Линдгрен «Рони – дочь разбойника».
Мара оставила четкий след в европейских языках: ее имя слышится в немецком Nachtmahr, английском nightmare, французском cauchemar, причем последнее слово практически неизменным перекочевало и в русский: «кошмар» – страшный сон, тягостный ночной морок, а также ужасное происшествие. Любопытно, что по-немецки дурной сон называется также Albtraum, то есть «сон эльфа». Согласно поверьям германцев, мара не только душила спящих, но и скакала по ночам верхом на лошадях, доводя бедных животных до изнеможения, так что утром их обнаруживали в засохшей пене и со спутанной гривой. Со временем образ ночной всадницы превратился в зловещую призрачную лошадь.
Мары – существа, в чем-то похожие на друд. Днем они выглядят как обычные женщины, однако ночью наваливаются на грудь спящих, так что те не могут дышать и шевелиться. Мары известны и в славянской мифологии, но там они были призраками, смутно мелькавшим в окнах или в ночном сумраке, мороком, сбивавшим людей с пути. Ночное удушье в русских поверьях связано с недоброжелательностью домового, а вот германские народы считали, что спящего «топчет мара». Это даже могло стать причиной смерти человека. Так, скандинавские саги рассказывают о гибели вождей, буквально на глазах беспомощной дружины раздавленных незримыми марами, причем этих духов призвали злые колдуньи или оскорбленные жены.
Дамы-всадницы
Пронеслась призрачная кавалькада, но чья-то белесая фигура еще маячит в отдалении. Это «мать плача», Winselmutter, или Белая Дама. «Будь расположенной ко мне», – неожиданно просит ее заклинание. «Мать плача» в виде белого светящегося призрака или блуждающего огонька являлась к людям, которые тяжело больны и скоро должны умереть.
Неизвестный автор.
Рождество во всем христианском мире – Фрау Холле, или Берхта, и ее свита. 1873 г.
Рыдания Белой Дамы, как и ее знаменитой кельтской родственницы банши, пророчили горе и смерть. С ней могут быть связаны и местные предания: так, в Саксонии бытовала легенда о юноше, который утопился в реке, не пережив измену возлюбленной. Мать тщетно искала его тело в бурных водах, безутешно оплакивая сына и ропща на Господа, за что и была обречена превратиться в вечно плачущий призрак. Собственные Белые Дамы были у многих знатных родов – их ночное появление в переходах замка предвещало смерть его владельца. На роль такой призрачной вестницы всегда находилась какая-нибудь героиня мрачных фамильных преданий: девица, умершая от несчастной любви, или молодая жена, замученная жестоким супругом.
«Мать плача» – не единственная дама в Дикой охоте. Бывает, что во главе нее скачет не Один, а его супруга Фригг, богиня домашнего очага, известная в разных регионах Германии под многими именами: Хольда, Хульд или Фрау Холле – Матушка-Метелица, а также Геда, Перхта или Берта.
Да, мудрая богиня Фригг в немецком фольклоре предстает в различных ипостасях. Фрау Холле не только ведет за собой черных охотников – она укрывает землю белым покрывалом («вытряхивает свои подушки и стелет постель», верили немцы), щедро награждает прилежных и искусных мастериц и наказывает нерадивых хозяек. Фрау знает в этом толк, ведь она – покровительница ткачества, подарившая людям лен. Дни и ночи за ткацким станком проводит и Берта, так что ее ступни стали огромными от постоянного нажимания на педали. Но когда Большеногая Берта, тяжело ступая, появляется ночью в коридорах королевского замка – жди беды, ведь она, как и Белая Дама, вестница несчастья.
Франц Ганфштенгль. Вильгельм
Рихард Вагнер.
1871 г. Баварская государственная библиотека. Мюнхен, Германия
ПЛЕННИК ГЕРМАНСКОЙ ВЕНЕРЫ
С Фригг-Хольдой, она же Фрау Винес (Венера), связан один из весьма популярных в литературе и искусстве сюжетов – о рыцаре Тангейзере и Волшебной горе. Предположительно живший во второй половине XIII века, Тангейзер был миннезингером – поэтом и музыкантом, причем воспевал он не