– Ну почему же. Пересекаются.
Задумываюсь.
Его намек я очень даже понимаю. Но! Я видел ее взгляд. Там симпатия и рядом не стоит. С его стороны?
– Не понимаю, – качаю головой.
– Владимир Александрович, скажите мне, какая из девушек не захочет оказаться рядом с богатым и красивым? Хотя бы на время? Институт… жизнь не простая. А тут местечко теплое рядом с вот таким вот, – пожимает плечами. – Многие стремятся оказаться в поле зрения богатых.
– Что-то еще по нему есть? – не хочу даже развивать мысль, подкинутую Огневым.
– Есть. Пара конфликтов было несколько лет назад. Уже копаем инфу по этим эпизодам. Хочу детально разобраться, может, что интересное найдется. Тем более, как оказывается, есть и недоброжелатели у такого парня, как Ланской.
– Интересно.
– Есть парочка, с которыми Глеб предпочитает не пересекаться.
– Что-то конкретное?
– Не тороплюсь с выводами. Нужно подтверждение, возможно, личное общение.
– Хорошо, как будет что-то известно, сразу ко мне.
– Будет сделано, – кивает и покидает кабинет, оставив меня одного в раздумьях.
Юлия
Впереди выходные, и я надеюсь немного выдохнуть. Несколько дней после встречи с Ланским как на пороховой бочке. Я уже не знаю, что от него ждать, а нужно ждать и быть готовой ко всему буквально.
Сегодня, забирая дочь из сада, меня до самого дома преследовало какое-то непонятное ощущение.
Водитель доставил меня от работы к саду, а затем отвез домой, хотя мы с Лией хотели погулять. Но сама же себя убедила, что будет правильней сразу домой.
Вечером созваниваемся с Сашей. На телефоне провисели около часа. Затем купание, ужин и спать.
Утром позволяю себе поваляться в постели подольше. Пока спит дочь, и я не тороплюсь вскакивать. Девиз дня – день-тюлень.
Лежу, пялюсь в потолок. Красивый.
Усмехаюсь.
Вот, крышечка скоро от дум поедет. Потому что стараюсь не думать о том, что действительно важно.
Потолок! Какой к черту потолок?
Злость накрывает с головой на саму себя.
Слабачка!
Имею ли я право на слабость?
Нет!
Нет! Потому что у меня теперь дочь! И надеяться я должна сама на себя, а не переваливать ответственность на других. Как это уже один раз случилось…
Зажмуриваюсь.
Сейчас. Минутку дам себе на самобичевание. Соберусь с силами и снова буду в форме.
Поднимаюсь с постели осторожно, чтобы не разбудить дочь. Хочется еще немного побыть наедине со своими мыслями.
Прохожу в кухню. Включаю чайник. Завариваю себе чай и, обхватив горячую чашку пальцами, сажусь за стол.
Почему-то мыслями возвращаюсь в те дни, когда к нам приезжал дядя Саша. Он обязательно привозил что-то вкусное, чтобы побаловать меня и маму. Она ругалась сильно. Говорила, что мне, кормящей ребенка, нельзя многое. А он улыбался и, махнув рукой, подмигивал.
Тряхнула головой, чтобы отогнать воспоминания, из-за которых на глазах наворачиваются слезы.
Очень-очень жаль, и смириться с потерей не легко. Но нужно продолжать жить дальше.
Спустя полчаса в кухню, топая босыми ножками, входит мое маленькое чудо.
– Ма, – поджимает губки, хмурится, кулачками трет глазки.
– Иди ко мне, моя булочка.
Лия подбегает, подхватываю ее на руки, усаживая к себе на колени, и обнимаю крепко-крепко, вдыхая родной, самый сладкий на свете запах.
К обеду выходим с малышкой гулять. Идем на площадку, которая очень нравится Лие. Она легко находит контакт с детками. И сегодня не исключение. В песочнице играют две девочки, и Лия к ним присоединяется. А я сажусь на ближайшую скамейку и наблюдаю за игрой детей.
В кармане вибрирует телефон, и я отвлекаюсь на мгновение, чтобы прочитать сообщение.
“Привет” – с незнакомого номера.
Даже нет мыслей, кто это может быть. Поэтому убираю телефон обратно в карман. А когда поднимаю взгляд, чтобы найти свою девочку, то не вижу ее.
Вскакиваю со скамьи, оглядываясь по сторонам. Сердце от страха подпрыгивает к самому горлу, которое от накатывающей паники словно тисками сжимает.
Оглядываясь, нахожу Лию на качелях. Ее раскачивает мужчина.
Со всех ног тороплюсь к дочери. А в паре метров от нее сбавляю скорость, потому что узнаю мужчину.
Стоит, улыбается, заметив меня.
– Лия, девочка, – подхватываю дочь с качели, прижимаю к себе. – Ты что здесь забыл? – шиплю зло на Глеба.
Как чувствовала, что этот гад не отступится от задуманного.
– Для начала может поздороваемся? – усмехается и переводит взгляд с меня на дочь и обратно.
– Ты что здесь забыл?
– Я? – улыбается, и от этой улыбки становится не по себе. – Да вот, проезжал мимо, случайно. Заметил тебя с ребенком. Решил узнать, как живешь и чем. Найти тебя на детской площадке оказалось проще простого. И не прогадал, – он снова пялится на мою дочь.
Мое сердце в груди замирает от страха.
– Ты за мной следил? – догадываюсь, и это подтверждает его довольная физиономия.
Теперь я понимаю, что меня беспокоило вчера, когда забирала дочь из детского сада. Своим ощущениям нужно доверять.
– А что мне оставалось делать, если ты не хотела со мной разговаривать? – пожимает плечами.
– Нам не о чем разговаривать, – держа ребенка на руках, разворачиваюсь и тороплюсь в сторону дома.
Но Ланской не отстает.
Слышу его шаги за спиной.
– А я так не думаю, – идет за нами. – И я уверен, что нам есть о чем, а вернее – о ком, говорить, – догоняет меня и дергает за локоть. – Давай без скандала, а? – смотрит своими холодными глазами.
– Что тебе надо?
– Мамоська, – на руках начинает хныкать Лия.
Глеб снова переводит свой взгляд на ребенка. Будто хочет что-то найти.
– Тише-тише, маленькая, – успокаиваю дочь.
– Мне нужно знать правду.
– Какую?
– Чей это ребенок? Мой или того деда?
– Ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос и видел документы! Александр все объяснил твоему отцу, – злюсь. – Исчезни.
– И не подумаю. Дедка твоего нет. А девчонка уж очень похожа на меня. Думаю, стоит провести тест ДНК. А то мало ли…
Вот теперь я чувствую, как земля уходит из-под ног.
Дурно. От одной только мысли, что может быть, если…
Озноб по коже, а вдоль позвоночника холодок.
– Есть что сказать, не правда ли? – ухмыляется. – Так может, пригласишь? Поговорим.
– Нет, – качаю головой. – Никаких разговоров. Моя дочь к тебе не имеет никакого отношения, как и ты к ней.
– Отчего-то я тебе не верю.
– А ты не мне, а документам верь, – отступаю, прижимая крепче к себе дочь и, развернувшись, тороплюсь к подъезду.
В квартиру влетаю, ставлю на ноги ребенка и запираю входную дверь. Опираюсь о нее руками и