Почему-то в голосе Грига мне слышалась неподдельная грусть. Но что его так расстроило? То, что нас раскидало по разные стороны кем-то построенной баррикады? Или что он упустил амулет, способный спасти Тамару?
– К черту, – взмахнул рукой Григ. – Я уже принял твое приглашение. Но сидеть за столом в таком виде… – Он критически осмотрел халат и передернул плечами. – Придется исследовать гардероб, наверняка Самойлов припас для себя костюмчик-другой.
Вместе мы вернулись в гостиную, и Григорий эффектным жестом сдвинул дверцу встроенного шкафа-купе. Я даже охнула от удивления! Там, на бархатных плечиках, висели шикарные платья, старомодные, но эффектные. В самый раз для сольных концертов! Отыскались и мужские костюмы, весьма элегантного кроя в отличие от военного френча. Исключительно для выхода в свет под ручку с прекрасной дамой.
Григ выбрал сорочку из беленого льна и строгий черный пиджак. Я добавила к набору свободные брюки и тонкий шнурок вместо галстука. Брюки он откинул, оставив джинсы, а шнурком перевязал просохшие волосы.
Самойлов исскрипелся в негодовании, у меня аж челюсти разболелись. Все время казалось, что я на приеме у скверного зубного врача. Дожидаюсь с талончиком в коридоре, и вот-вот подойдет моя очередь! Жесть!
– Тебя тоже достал? – ухмыльнулся Григ. – Вот что, доблестный генерал! – он ухватил самоубийцу за френч и подтащил поближе. – Скелетам положено быть в шкафу!
И прежде, чем Самойлов сумел извернуться, а я – хоть чем-то ему помешать, закинул бедолагу в платяной шкаф и запер дверцы на ключ.
– Что ж, со-здание «Ленинградской», позвольте проводить вас к столу, – Григ галантно подал мне руку. – Судя по отзывам, твои повара весьма недурно готовят. Проверим?
Я ухватила его под локоть, оценивая в зеркалах, как нелепо мы выглядим. Григ в пиджаке с чужого плеча, раза в полтора шире, чем нужно. Ну и я, красота неземная, с всклокоченными волосами, в пропотевшей футболке и в джинсах, забрызганных непонятно чем.
Мелькнула мысль о красивом платье, но есть хотелось уже нестерпимо. Да и поданные гостиницей блюда не располагали к романтике. Ровно то, о чем мне мечталось в миг отправки заказа: борщ, котлеты, пюрешечка, салатик из помидоров. В следующий раз закажу шампанское, свечи и фуагра!
Воронцов о романтике тоже не думал, он, как и я, хотел просто поесть. Принял у меня тарелку с борщом, плюхнул туда сметаны, схватил ломоть черного хлеба. Дальше мы просто звенели ложками, с энтузиазмом хлебая борщ.
– Обалденно!
– Угу! Добавки?
– Валяй!
Вот и весь разговор за обедом.
Лишь когда с первым было покончено, а от котлет и пюре остались жалкие крошки, довольный Григ Воронцов подал голос, запросив у гостиницы кофе.
Звякнул в углу люк доставки, мы изъяли оттуда изящные чашечки с двойным эспрессо и капучино, фарфоровую подставку с эклерами и тонкие блинчики на меду. Григ понюхал свой кофе и блаженно фыркнул, подцепил эклер, откусил половину.
– А кормят тебя обычно ухой и разваренными макаронами?
Воронцов лениво махнул рукой. Мало ли ресторанов в Москве, где ему по щелчку подадут все изыски, на какие способны шеф-повара?
– Если ты наелся, рассказывай, – после сытного обеда и пары эклеров резко очнулось мое любопытство и накинулось на разомлевшую жертву. – С кем ты подрался, Григ Воронцов? И почему на моем балконе?
Наследник ордена Субаш изящно промокнул губы салфеткой и откинулся на спинку венского стула, глядя с ехидным прищуром:
– За тобой прилетал черный дракон, бедная девочка из метро, хотел похитить принцессу из башни. А я, как рыцарь на белом коне, как странствующий Ланселот…
Он рисовался, несносный Григ, сочинял для меня страшную сказку. Но, вглядевшись, оборвал балаган и спросил предельно жестко и собрано:
– Уже встречалась со змеем раньше? Можно подробнее, Аля?
Я кивнула, думая лишь о том, что Григ не прятался от ареста, он пытался меня защитить. Заслонил от атаки дракона, решившего требовать долг с глупой девушки на краю обрыва. Спас меня. Как и всегда.
А я его замочила в постели! Хвастаться, что говориться, нечем.
3.
– Аля! – напомнил о себе Воронцов. В его голосе не осталось намека на теплоту или смех. – Где ты встречалась с драконом?
Интонации можно колоть, как лед, и добавлять в коктейли. Столкнись я с таким Григом в метро, даже разговаривать бы не стала, не то что знакомиться с неприятным типом! Только теперь я прочувствовала, насколько Григ старше и опытней, насколько он из другой эпохи. Я как будто заглянула в бездну, что всегда разделяла нас: воспитания, образования, выпавших испытаний. Моя жизнь на лицевой стороне, как мне казалось, такая несчастная, была легкой, что тополиный пух, на фоне биографии Грига.
Воронцов был мудрее, сильнее. Он пытался помочь и приказывал…
Только с чего это вдруг? Может, Григ и привык командовать солдатами пред ликом самого императора, я-то не на плацу! И вообще, что за мода меня допрашивать? Лезут, кому не лень…
– Не нужно упрямиться, девочка, – Григ смягчился, хотя и с большим опозданием, меня уже перемкнуло. – Просто скажи, что он хотел, как выглядел, о чем говорил. Это важная информация и для тебя, и для меня.
Я молчала, как рот зашили, словно язык онемел. Так уж устроен мой организм, с самого детства, со школы. Даже мама называла меня партизаном, когда при малейшем давлении я замыкалась в себе и слова застревали в горле. Партизаном на допросе, ни больше, ни меньше. А в роли фашистского офицера в данный момент выступал Воронцов.
Григ скрипнул стулом, резко встал на ноги:
– Вечер перестает быть томным.
Он подошел близко-близко, обнял меня за талию.
– В такие минуты, Аля, я чувствую себя стариком, не умеющим разговаривать с молодежью и просекать их закидоны. А впрочем… Есть один способ, исключительно для нас с тобой.
Крепко сжал мою левую руку поверх травяного браслета, провел ногтем по старому шраму, активируя татуировку, все эти розы, шипы и птицу, отчего заполошно забилось сердце. Я снова попала в волну его запахов, растворилась, как сахар, в жаркой близости тела, поплыла от объятий и шепота, от легкого прикосновения губ. Молча ему подчинилась, когда потянул за собой.
Но не в спальню, увы и ах. В студию с белым роялем.
– Возьми скрипку, девочка из метро. Помузицируем вместе?
Разумеется, чем нам еще заняться?!
Разве можно думать о чем-то другом рядом с чучелом вроде меня?
Потертый кофр уже стоял в студии. Я ведь скинула его на пол в спальне, прежде чем утонуть в ритуале! Снова шутишь со