Помнится, когда мы с Яо Юнь встретились в умывальной комнате, она предложила на праздник вместе прогуляться по Шэньчжэню.
Я с радостью согласилась.
Вечером тридцатого числа в гостиницу вдруг нагрянуло несколько сотрудников общественной безопасности, которые заявили, что проводят рейд по борьбе с проституцией. Они направились прямиком к двери Яо Юнь, попросив ее пройти вместе с ними.
Я стала свидетелем этой сцены, застигнутая на пороге своей комнаты.
Совершенно спокойная Яо Юнь, даже не сопротивляясь, тихо попросила: «Мне нужно кое-что ей сказать».
Полицейские уставились на меня.
– Имеет право, – произнесла я.
Яо Юнь зашла ко мне.
– Нам можно закрыться? – спросила я у полицейских.
Получив разрешение, я закрыла дверь.
– Могу я тебе довериться? – спросила Яо Юнь, глядя на меня.
– Можешь.
– Обними меня.
Я ее обняла.
Тогда она прошептала:
– В моей подушке лежит пять тысяч наличными, там же конверт с адресом. Мне никак не взять деньги с собой, иначе их конфискуют. Можешь отправить их по указанному адресу?
– Могу, – снова ответила я.
Пока она собирала вещи в своей комнате, хозяин стоял перед ее дверью, поторапливая оплатить счет.
– Да подождите хоть минуту! – вдруг вышла из себя Яо Юнь.
– Я все оплачу, – успокоила я хозяина.
Когда она вышла, катя за собой чемодан и прижимая к себе подушку, я тут же подскочила к ней.
– Подушку! – вырвалось у меня.
– Как раз собиралась отдать, – с улыбкой, как ни в чем не бывало произнесла она.
Обхватив подушку, я молча вышла следом, глядя, как она садится в полицейскую машину.
– Я больше сюда не вернусь, – бросила она уже из машины, – если что-то понадобится из вещей возьми себе, а нет – отдай хозяевам.
Ничего из того, что могло бы мне понадобиться, в ее комнате не нашлось. Я взяла лишь круглое зеркальце и несколько плечиков для одежды. Под зеркальцем я обнаружила листок, на котором были указания времени и мест – это был план наших с ней развлечений на праздники.
Свернув листок, я положила его в карман.
Когда я оплачивала за нее счет, хозяин принялся объяснять:
– Надеюсь, произошедшее не повлияет на твои планы остаться у нас. Хотя мы с ней и земляки и по идее должны друг о друге заботиться, но, по правде говоря, если бы мы не заявили о проблеме, нас бы закрыли принудительно, и тогда нам пришлось бы несладко…
Тут подключилась и стоявшая рядом хозяйка:
– К тому же она всегда держалась особняком, может, это, конечно, недостаток воспитания, но элементарные-то правила надо соблюдать!
– Что ты несешь, остынь! – рявкнул на нее хозяин.
Я не сказала ни слова. Снова вспомнив фразу «…на грани громких песен и буйного жара – холодно; в небе бездонная пропасть», я вдруг осознала царившую между людьми безысходность, которую раньше не замечала, в тот день я еще раз ощутила всю ее фальшь и коварство. Когда в Шэньчжэнь приехали родители и дети хозяев, Яо Юнь несколько раз водила их всех в ресторан! Как можно было заявлять, что она держалась особняком? Они тоже часто зазывали ее за общий стол, чтобы вместе поностальгировать по родным краям! Наверняка Яо Юнь и подумать не могла, что земляки, которые то и дело ласково называли ее сестренкой, вдруг возьмут и ее предадут.
Начиная с вечера 30-го числа, я была единственной клиенткой на двадцать с лишним номеров. В обычное время в гостинице работал небольшой ресторанчик, поэтому, когда постояльцев было много, он тоже приносил кое-какой доход. Но после того, как повар и персонал разъехались по домам, ресторан пришлось закрыть. К счастью, прямо напротив имелось несколько забегаловок, поэтому проблем с питанием у меня не возникало.
– Сейчас, кроме тебя, никаких клиентов в гостинице нет, поэтому с завтрашнего дня все закусочные напротив тоже закрываются, – обратился ко мне хозяин, – тебе одной наверняка будет сложно найти место покушать. Почему бы тебе не присоединиться к нашей компании? Ешь вместе с нами. Ты остановилась у нас надолго, поэтому все праздники еда будет для тебя бесплатной. Единственное условие – не привередничать.
Он говорил вполне искренне.
Сославшись на то, что на праздниках буду гулять по центру, я от его предложения отказалась, чтобы не быть привязанной к гостинице.
Это была чистая правда.
С другой стороны, правдой было и то, что мне не хотелось их объедать.
Пока они всем семейством лепили пельмени, я выскользнула за порог, накупила себе лапши быстрого приготовления, хлеба, кое-что из готовой еды, молока, минералки и фруктов.
Когда я с двумя пакетами вернулась обратно, в общей столовой царило оживление. Все собрались за праздничным столом, на всю катушку орал телевизор.
Хозяйка тут же пригласила меня к столу.
Я сказала, что не голодна и к тому же хочу пораньше лечь спать.
В комнате я выпила пакет молока, съела несколько печенек, потом сходила умылась и улеглась в постель. На самом деле было уже довольно поздно, почти десять, по телевизору уже давно шел праздничный гала-концерт.
До меня доносились голоса юмористов, что именно они говорили, я не разбирала, но то и дело слышала громкие взрывы смеха – как сидевших за столом, так и зрителей по ту сторону экрана. Я намочила бумажные салфетки и плотно запихала их в уши, хотела было что-нибудь почитать, но вникнуть в содержание не получалось.
Рядом пристроился Малыш и, задрав лапки кверху, вскорости уснул. Благодаря его компании я не чувствовала себя слишком уж одинокой, а заодно обделенной пельменями и праздничным концертом – это был мой собственный выбор, поэтому за его последствия я отвечала сама.
Незаметно для себя я уснула.
В какой-то момент я проснулась от взрыва петард – это развлекались вышедшие на улицу хозяева и их родственники. За моим черным и узким, словно солнечные очки, окошком то и дело извивались ярко-оранжевые проводки – следы от взлетающих фейерверков. Расцветающих в ночном небе фейерверков мне было не видно, но я совершенно отчетливо увидела пару красных туфель на высоком каблуке, их словно осветил сноп света.
Как ошпаренная, я рывком села на кровати и внимательно пригляделась, но видение исчезло.
Прикрыв глаза, я некоторое время продолжала сидеть, потом снова улеглась и, обняв подушку Яо Юнь, погрузилась в сон.
В первый день наступившего по лунному календарю 2003 года большинство почтовых отделений Шэньчжэня работало в обычном режиме.
Первым делом я отправила по указанному адресу принадлежавшие Яо Юнь пять тысяч. Как-то раз Яо Юнь мне подсказала, где можно взять напрокат велосипед. Когда я брала велосипед, хозяин конторы попросил показать ему временную или постоянную прописку.
У меня была временная