– Я с такой проблемой уже сталкивалась, для начала хорошо бы обратиться к мастеру цеха.
Тогда я скомандовала:
– Расходимся, я буду улаживать проблему. Если уладить не получится, предлагаю устроить забастовку, вы согласны?
Девушки молча смотрели на меня, но при этом молчали.
– Вы согласны?! – забеспокоившись, громко спросила я.
Только тогда несколько работниц наконец кивнули.
Мастер цеха занимал отдельный кабинет, говорили, что он родственник Чжао Цзывэя. Я к нему уже раньше обращалась по делам производства, мы были знакомы.
– Все верно, это я направил человека переключить передатчик. А нужно было спросить у тебя разрешения? И вообще, кто ты такая, чтобы стоять передо мной и указывать? – удивленно вопрошал он.
– Вам нужно переключить передатчик обратно, иначе мы не сможем работать, – предупредила я.
– Это просьба или приказ? – презрительно бросил он.
– Если просьба сможет решить проблему, то я вас очень прошу.
– Просьбы тут бесполезны. Это господин Чжао распорядился увеличить скорость, чтобы поспеть с выполнением заказа. Ведь это же ты разработала слоган «Выбор одного лучшего, двойная порядочность и безразличие к трем вещам». Мало ли какие возражения у работниц, ты как их начальница должна их утихомирить, разве не так? Придя ко мне, ты тем самым нарушила принцип двойной порядочности и дискредитировала себя как начальница. Если господин Чжао принял решение, он от него не отступится, это понятно?
Я оторопела.
Он же, указывая подбородком в сторону двери, произнес:
– Если все поняла, марш в цех выполнять свою работу.
– В таком случае мы устраиваем забастовку.
С этими словами я резко открыла дверь и вышла вон.
– Девочки, похоже, придется устроить забастовку.
Сказав это, я посмотрела на подопечных, они, глядя на меня, хранили молчание.
Ли Цзюань, отозвав меня в сторонку, тихонько спросила:
– Ты уверена, что надо действовать именно так?
– А у нас есть другие варианты, кроме забастовки? – вопросом на вопрос ответила я.
– Мне кажется, что девочек напугали твои слова, – еще тише произнесла Ли Цзюань.
Слово «забастовка», которое вырывалось у меня снова и снова, даже мне самой непривычно резало ухо. Но как начальница я была вынуждена пойти на такой шаг, другого способа, кроме как действовать импульсивно, не существовало. Я тоже заметила робость со стороны подопечных, они надеялись, что я приму решение за них, и вместе с тем боялись неприятностей. Я все это заметила и все-таки решила рискнуть.
Мне вспомнилось сочинение Тургенева «Порог», и я почувствовала себя русской девушкой из этого произведения.
Кровь моя тотчас закипела, а сердце воспылало справедливым гневом. Особенно меня разозлило, что дело вообще вдруг приняло такой оборот. Ведь за дополнительную плату девушки были готовы работать сверхурочно, в таком случае они бы без всяких проблем выполнили спецзаказ в срок. Почему вместо того, чтобы получить обоюдную выгоду, этому Чжао Цзывэю вдруг понадобилось менять скорость поточной линии? Не для того ли, чтобы сэкономить? Нельзя же ради прибыли жертвовать жизнями людей!
– У меня нет пути назад, – так же тихо ответила я Ли Цзюань.
– Тогда я с тобой, – поддержала меня Ли Цзюань, сжимая мою руку.
В цех, заложив руки за спину, в сопровождении своего родственника вошел Чжао Цзывэй.
Этот толстяк-коротышка мало того что заложил руки за спину, так еще и манерно вышагивал, выглядело это совершенно уморительно.
Вместо того чтобы на всех наорать, он спокойно спросил:
– Мне тут доложили, что вы собираетесь устроить забастовку, это правда?
Когда его взгляд скользнул по лицам девушек, те тотчас боязливо отвели глаза, их переполняла тревога.
– Да! – громко произнесла я.
В этот момент воздух в цехе словно застыл, в полной тишине обычно еле слышное тиканье настенных электронных часов вдруг десятикратно усилилось – такими звуками обычно сопровождаются киношные спецэффекты. Девушки понурили головы. Некоторые стали сбиваться в кучки, помимо своей воли образовывая строй.
– Я тебя спрашивал? Нет. Вот и не встревай.
Эту фразу Чжао Цзывэй произнес, даже не глядя на меня, – ему явно было лень смотреть в мою сторону, а потом он и вовсе повернулся к нам с Ли Цзюань спиной.
– Девушки, эта фабрика принадлежит не только мне, но и вам, она принадлежит всем нам. В наших силах все обсудить мирным путем, к чему слушать всяких подстрекателей и заводить дело в тупик? Как вам такое предложение: начиная с сегодняшнего дня желающие работать сверхурочно будут работать сверхурочно. Исходя из количества желающих мы решим, сколько потребуется поточных линий. Количество необходимых часов и размер оплаты вы рассчитаете сами. А что касается скорости линий, я тут ни при чем, надо просто вернуться к изначальной скорости, и все. Я так понимаю, вся проблема состояла в этом? Разве об этом нельзя договориться? Тех, кого это устраивает, прошу вернуться на свои места; остальные могут пройти в кассу за расчетом, забрать вещи и уйти.
Хотя его лица не было видно, но слова звучали так невинно, что в тот момент казалось, будто оно светится добротой и искренностью. Создавалось впечатление, что его подставили.
Одна за другой все девушки, опустив головы, молча прошли на свои места. Никто из них не взглянул ни на Чжао Цзывэя, ни на меня с Ли Цзюань.
Атмосфера в цехе разрядилась, но удары настенных часов тише не стали.
Наконец Чжао Цзывэй неспеша повернулся ко мне и Ли Цзюань.
Приблизившись, он посмотрел на меня в упор и, притворно улыбаясь, произнес:
– Что ж, осталось уладить проблему между нами. Фан Ваньчжи, а ты и правда неблагодарная! Когда тебе ради практики понадобилось устроиться в цех, я согласился. Когда ты захотела занять место начальницы цеха, я, ни слова не говоря, снова согласился. Когда ты оформляла постоянную прописку, я попросил, чтобы тебе написали самую хорошую рекомендацию. Когда ты поступила на вечернее отделение, я тоже тебя поддержал. Когда ты привела на фабрику свою подругу, да еще и попросила поставить ее на место начальницы конвейерной линии, то и тут я тебя уважил. А что же ты? Решила завоевать расположение девочек северо-восточной хренью и создать проблемы на ровном месте? Думала, если объедините усилия, то создадите тут независимое государство? Как бы мне хотелось плюнуть в твою рожу, да жаль тратить слюны. Моя слюна стоит дороже тебя, поэтому лучше уж я плюну на пол.
Дважды смачно сплюнув, напоследок он выкрикнул:
– Вы двое, катитесь отсюда ко всем чертям!..
Кровь прилила к моей голове.
– Какой же ты ублюдок, Чжао Цзывэй! – вырвалось у меня.
Едва я произнесла эти слова, как получила от него пощечину.
Вот уж